На борту корабля воцарилось молчание, нарушаемое только негромкими поскрипываниями и инфра-звуковым воем, сопровождавшими вход в атмосферу. Все члены экипажа разместились на койках по приказу Васильевой — все, кроме пилота, самой Зинаиды и Гордона — старших офицеров.
Эш и полковник находились рядом с Борисом на всякий случай, чтобы подстраховать его, — хотя, что это мог быть за «всякий случай», Гордон понятия не имел. Гораздо разумнее было бы, если бы в командном отсеке находился Ренфри, но наверняка Ренфри и Валентин получали картинку с обзорного экрана на свои терминалы и следили за всем происходящим прямо из каюты.
«Наверное, это политический ход, — подумал археолог. — Она хочет показать, что тут все решается на высшем уровне, хоть это и не афишируется. Добивается доверия. Правильно, оно нам понадобится, если мы хотим, чтобы наша миссия увенчалась успехом».
Гордон открыл глаза.
Они были совсем близко от поверхности планеты. Снова увидев это особенное, зеленовато-голубое небо, Эш неожиданно с головой утонул в нахлынувших воспоминаниях. В небе не было видно никаких следов влаги. Если на этой планете и существовала погода — сейчас она проявлялась где-то ещё, но не здесь. В этом был смысл — разместить космопорт посреди пустыни.
С лёгким толчком корабль опустился на огромное белое, залитое бетоном поле. Неподалёку возвышались рыжевато-красные развалины. Стояли корабли-призраки — никто не прикоснулся к ним с того времени, как Гордон побывал тут в прошлый раз.
И сел шарообразный звездолёт приблизительно на том же расстоянии от ближайшего из соседей, что и тогда. Эш задумался: не запрограммированы ли звездолёты-шары так, чтобы всегда опускаться на определённую посадочную площадку?
«Да нет, и думать тут нечего, так и должно быть, — догадался он немного погодя. — Как иначе роботы-заправщики могли бы определить тип корабля? Ведь каждому звездолёту нужен свой вид топлива».
Роботы-заправщики!
Гордон повернул голову. Позвонки негромко хрустнули, отреагировав на ставшую непривычной силу тяжести.
— Когда мы побывали здесь, робот-заправщик был сломан…
— Мы узнали об этом из вашего отчёта, — отозвалась Зина хрипловатым голосом. — Наша первая экспедиция была готова к решению этой проблемы и отремонтировала робота.
Конечно. Он совсем забыл о первой русской экспедиции — а ведь именно из-за неё они и находились здесь!
Гордон на мгновение изумился собственной несообразительности. Полковник болезненно морщилась и тёрла пальцами виски, и Эш тоже не без труда осваивался с притяжением. Думать было почти так же трудно, как и двигаться.
— Вот и он, — проговорил Борис. Впервые за все время полёта он выказал хоть какие-то эмоции. — Вот молодец наш Василий!
Археолог посмотрел в обзорный иллюминатор. Похожий на змею робот-заправщик подполз к кораблю и исчез из поля зрения. Но в следующее мгновение пилот довольно хмыкнул и указал на один из датчиков:
— Топливо.
— А какое топливо используется на этом корабле? Вашим учёным, возможно, удалось это выяснить? — спросил Гордон.
Борис покачал головой.
— Наши анализы дали не больше результатов, чем ваши. Топливо представляет собой нечто вроде жидкого теста с включением сверхтяжёлых элементов. Энергетический потенциал этого вещества задействуется с помощью каталитической среды, но для того, чтобы понять принцип её действия, у нас пока нет нужной технологии.
Эш кивнул. Тем более оправданна была предельная осторожность при использовании сфероидов. Режим автопилотирования работал как по маслу, но топливо можно было получить только здесь, в этом древнем космопорте, и кто знал, когда его запас закончится?
Снегирёв снова хмыкнул и нажал две клавиши. Шланг робота начал мало-помалу отползать от корабля.
Звездолёт оторвался от поверхности планеты и набрал высоту. Поднимался он гораздо быстрее, чем опускался, и Гордон понял, что на корабле, скорее всего, предусмотрена какая-то внутренняя система маневрирования, действующая в соответствии со структурой обороны планеты. Он погрузился в раздумья о том, насколько мощный залп из древних орудий мог быть выпущен по кораблю-нарушителю, и опомнился, только почувствовав, что наступила невесомость. А вскоре его чуть не вывернуло наизнанку, поскольку корабль нырнул в гиперпространство.
Когда переход завершился, Гордон не вставал с кресла до тех пор, пока тошнота не отступила окончательно. Если судить по предыдущему полёту, путь до планеты йилайлов должен был занять ровно неделю.
У всех отмечались успехи в освоении языка, чему в немалой степени помогало интенсивное использование гипнопедии и выполнение правила, согласно которому во время занятий можно было разговаривать только по-йилайлски. Несмотря на то, что на плёнках были собраны разрозненные и далеко не полные данные, члены экспедиции подготовились к общению с местными жителями настолько хорошо, насколько могли, и постарались по возможности упорядочить знания об их сложной культуре.
Оставались только проблемы, связанные с самими землянами.
Эш поставил себе задачу: постараться узнать как можно больше о каждом из членов экипажа. Проще всего обстояло дело с русской молодёжью. По крайней мере, с ними было легко разговаривать. Михаил оказался не менее разговорчивым, чем Вера, но не рассказывал ничего личного. Все эмоции он умело прятал за непроницаемым щитом дружелюбного и насмешливого высокомерия.
Труднее оказалось с русскими старшего поколения. Интуиция подсказывала Гордону, что давить на них не стоит. Он не думал, что Григорий или Елизавета непременно ненавидят американцев и не желают с ними работать, но юность этих людей прошла на фоне напряжённого политического климата, когда не было принято легко раскрываться. Привычка осталась. И то, что эти двое все же разговаривали с археологом на такие отвлечённые, безобидные темы, как лингвистические исследования, прогресс науки, и так далее, — все это говорило о том, что они стараются, как могут.
Сложнее всего было с профессором Мариам.
Думая об умном взгляде её чёрных глаз, о негромком голосе с лёгким акцентом, Эш решил, что слишком долго бездействовал.
Пора было браться за дело.
Он отстегнул крепёжные ремни, кивнул Борису и оттолкнулся от кресла. Проплывая по коридору, он глянул на часы, быстро прокрутил в уме намеченный план действий и отправился к комнате отдыха.
Работал видеомагнитофон. Гордон остановился и заглянул внутрь. Трое русских и Ренфри смотрели какой-то документальный фильм на русском языке. Остальные, по идее, должны были сейчас находиться в учебной каюте. Это означало, что Саба — у себя.
Он притормозил около двери, взялся за скобу и постучал.
Дверь плавно отъехала в сторону. Эвелин куда-то ушла, эфиопка была в каюте одна. Эш заметил, что дисплей её ноутбука светится. Переносной компьютер был прикреплён к столику. Рядом в воздухе парили наушники.
