– Не знаю, почему ты так злишься! – воскликнула Энн. – Ты получил то, к чему стремился: я здесь и буду приглядывать за Тори, так что можешь отсутствовать хоть целую ночь, если хочешь.
– Я скажу тебе, чего хочу, – протянул Мартин и крепко поцеловал ее в губы.
От короткого поцелуя, а также испытываемой ею смеси злости и желания, кровь в жилах Энн заструилась с огромной скоростью. Подталкиваемая ненасытным голодом, она подалась к нему, краем сознания понимая, что будет снова и снова делать это – падать к нему в объятия… и в постель, совершенно не задумываясь о последствиях.
– Никогда не говори мне, что ты не хочешь меня, Энн.
Его голос звучал жестко, без всяких эмоций, и Энн поняла, что было не так.
– Но ты больше не хочешь меня, – чужим голосом произнесла она. – Ты с презрением относишься к тому, что легко достается, – ты как-то сам сказал мне об этом.
– Я также сказал, что не собираюсь приводить тебя в дом в качестве любовницы. И я действительно имел это в виду.
– Тогда зачем я здесь? – воскликнула Энн.
– Из-за денег. Разве не так ты мне говорила?
Он был прав.
Энн пробормотала:
– Ты опоздаешь на свою встречу.
– Энн, я… – Он запнулся. – Ты прекрасно справишься. Тори, возможно, потребуется время, чтобы привыкнуть к тебе, но я знаю, что рано или поздно это случится. Пожалуйста, чувствуй себя здесь, как дома.
Он повернулся на каблуках и ушел. С дрожащими коленями Энн тяжело опустилась на постель. Если Мартин не хочет ее, то почему поцеловал? Просто чтобы утвердить свое господствующее положение? А если хочет, то почему подчеркивает, что привел ее в дом не как любовницу? Все это не имело никакого смысла.
Через некоторое время она встала и, начав распаковывать вещи, немного успокоилась. Ее ноги тонули в китайском ковре кремового цвета, покрывавшем пол от стены до стены. Мебель была сделана из полированной сосны, занавески и покрывало на постели, приглушенных зеленоватых и розовых тонов, гармонировали со свежесрезанными пионами в вазах. Ванная комната поражала роскошью, золотыми аксессуарами и ванной величиной в бассейн.
Спустившись вниз, Энн заново познакомилась с Дороти, а также со всем штатом прислуги. Ее приветствовали дружески, но без панибратства, и Энн сразу почувствовала себя спокойнее. Затем Тори вернулась домой на ланч. Оставив куртку и сапоги на задней веранде, девочка подошла к Энн и взглянула на нее из-под ресниц.
– Папа сказал, что вы проживете здесь четыре месяца.
– Верно. А потом поступлю на курсы медсестер, чтобы научиться помогать врачам лечить больных.
– Это здорово, – сказала Тори и добавила: – А я помогала моей подруге Уитни лечить ее собаку, когда та порезала лапу. Я тоже хочу собаку, но папа говорит, что я еще недостаточно большая.
– А какую собаку ты хочешь?
Разговор о собаках, кошках и лошадях они вели на протяжении всего ланча. И снова девочка поразила Энн сочетанием хороших манер и сдержанности. Она безусловно все время была настороже. Но почему?
После обеда обе гуляли в парке. Энн учила девочку кататься на велосипеде. По возвращении домой на щеках Тори играл румянец, а за ужином у нее прорезался недюжинный аппетит. Энн помогла ей принять ванну, а потом прочитала несколько сказок. Когда глаза у девочки стали слипаться, Энн ласково сказала:
– Спокойной ночи, Тори. Если понадоблюсь – я за соседней дверью.
– А когда вернется папа?
– Он сказал, что поздно вечером.
– Спокойной ночи, – пробормотала Тори, пристраивая щеку на живот Плаша.
Энн почему-то захотелось расплакаться. Усиленно моргая, она выключила свет и направилась в свою ванную. Риск того, что она привяжется к Тори, был очень велик. И она понятия не имела, как защититься от этого. Только одно знала твердо она, что остаток вечера проведет в своей комнате, не рискуя снова встретиться с Мартином.
Глава 9
На следующее утро, когда Энн спустилась к завтраку, Тори и Мартин уже сидели за столом в маленькой уютной столовой, примыкающей к кухне. Мартин пил кофе, Тори ковырялась в овсяной каше. На Мартине был безукоризненный деловой костюм с узорным шелковым галстуком.
Едва Энн вошла, он поднял взгляд и официальным тоном произнес:
– Доброе утро. Я как раз говорил Тори, что в Бразилии возникли кое-какие затруднения и я вылетаю туда прямо сейчас. Вернусь, наверное, к середине недели.
Стараясь скрыть облегчение, от которого закружилась голова, Энн приняла такой же холодный и сдержанный вид. В понедельник она сможет сходить к врачу, когда Тори будет в школе, а потом у нее будет пара дней, для того чтобы смириться с результатами анализов и приготовиться к встрече с Мартином.
– Надеюсь, ничего серьезного? – спросила она.
– Ничего, что нельзя было бы исправить, – небрежно ответил он. – Кстати, открылся новый детский кинотеатр. Тори спрашивала, не сможешь ли ты сходить с ней туда.
Энн с искренней теплотой улыбнулась девочке.
– Конечно, с удовольствием.
Мартин достал пачку купюр из бумажника.
– Это аванс за первую неделю работы, – сказал он, – и деньги на мелочи вроде походов в кинотеатр. Отчет мне не нужен.
Она – наемная служащая, он лишний раз подчеркнул это. Одна из многих, с болезненной дотошностью добавила про себя Энн и, взяв деньги, сунула их в карман.
– Спасибо, – ледяным тоном проговорила она.
– Я дам знать Дороти, когда вернусь. Я всегда звоню Тори перед сном во время поездок. Поэтому постарайся, чтобы она была в это время недалеко от телефона.
– Конечно.
Накладывая себе фруктового салата из блюда на боковом столике, Энн старалась взять себя в руки. Пусть ей не нравится, что Мартин отдает приказы, но она ведь сама согласилась на эту работу. И разве ей не продемонстрировано еще одно свидетельство того, что Мартин – хороший отец?
Энн разрезала пополам круассан и намазала его абрикосовым джемом, стараясь думать о светлых сторонах жизни. У нее нет утренних недомоганий и отменный аппетит – может, она все-таки не беременна?
Когда Мартин ушел, Энн постаралась не оставлять Тори ни минутки свободной и впервые была вознаграждена: барьер между ними стал немного ниже. После того как они посмотрели мультфильмы, Тори захотела обсудить их, что Энн всегда делала с удовольствием. Когда в половине восьмого позвонил Мартин, Энн слышала, как девочка несколько раз упомянула её имя.
Мартин не позвал ее к телефону. Чему, горячо убеждала себя Энн, я очень рада. Что она сказала бы? Что через тридцать шесть часов узнает, беременна ли от него или нет?
На самом деле это случилось через тридцать восемь часов. Результаты были положительными. Вернувшись от врача, Энн тяжело опустилась на постель в своей квартире. Она носит ребенка Мартина. Она станет матерью.
