Когда мы добрались до калитки, которая вела в председательский сад, на дворе была уже глубокая ночь. Энрико и Карузо остались нести вахту. Марио, Лиза и мастер Джон заняли свои посты. Мы, остальные члены группы, осторожно двинулись вперед. Главное, открыть заднюю дверь!
— Открыть-то дело нехитрое, — сказал Франк, когда мы еще обсуждали план операции на общем совете. — Если только, конечно, у него там не какой-нибудь навороченный замок. Гораздо сложнее — закрыть. Ведь мы же хотим, чтобы никто не догадался о том, что мы были внутри.
Франк справился с дверью в одну секунду! Он пошуровал в замке какой-то штуковиной, и готово дело!
— Повезло! — прошептал он. — Обычный замок. Будете уходить, просто захлопните. Ну, давайте! Удачи!
Тихонько мы пробрались в дом: я, верхом на сэре Уильяме, за нами хомяки, последняя — Дженни.
Я принюхался.
— Спальня наверху! — прошептал я.
Этот вонючий запах табака я мог бы, наверное, различить даже в свинарнике!
Теперь нужно было найти лестницу. Тут нас, конечно, выручил сэр Уильям, который в темноте ориентировался как рыба в воде. Он быстро обнаружил лестницу, и началось наше «большое восхождение». Труднее всего пришлось хомякам, но они проявили удивительную прыть — быстро сообразили, как им преодолеть препятствие, и мне оставалось только удивляться, как четко и слаженно они работали. На каждой ступеньке они выстраивали пирамиду, ну, как заправские разбойники, которым нужно взобраться на высокую стену: внизу — кто покрепче, у него на плечах — следующий и так далее. Хоп-хоп, и готово дело!
И вот мы стоим перед председательской спальней. Дженни осторожно нажала на ручку, и дверь отворилась.
— Пока! — шепнула она напоследок.
Мы просочились в щель. Все, назад пути нет. Теперь нужно действовать. Задача не из простых. Мы оказались в совершенно незнакомой обстановке. Времени в обрез. А нам еще нужно было успеть расставить всех хомяков. Причем желательно, чтобы каждый из них оказался на видном месте, но при этом мог бы в любой момент, если что, быстро куда-нибудь юркнуть. Сэр Уильям должен был спрятаться под кроватью.
Разумеется, когда мы готовились к операции, мы обсуждали разные варианты и пытались просчитать, что будет, если наш план сорвется. Как нам спастись из спальни в случае непредвиденных обстоятельств? Мы долго прикидывали и так и эдак, и всякий раз получалось — никак. Если все сорвется, то нам — конец.
— Значит, наш план не должен сорваться! — с тяжелым вздохом сказал мастер Джон.
И вот мы дошли до самого ответственного этапа. Сэр Уильям приблизился вплотную к кровати и выгнул спину дугой, чтобы стать повыше.
— Давай! — подал он сигнал, и я прыгнул.
— Порядок! — сказал я, мягко приземлившись. — Прячься! — Выждав минутку, чтобы он успел скрыться под кроватью, я спросил: — Все на местах?
В ответ тишина.
Отлично! Это означало, что все хомяки благополучно заняли исходные позиции.
Настал мой черед. Мой выход, так сказать.
Еще до начала нашей операции я долго думал, какую часть председательского тела мне лучше выбрать для выполнения намеченного плана? Большой палец на ноге? Нос? Ухо?
Теперь я медленно продвигался вперед вдоль гигантского человеческого тела, чутко прислушиваясь к мерному дыханию председателя.
И вот я у цели!
Я на секунду замер, потом резко выпрямился и как цапну его.
Шмыг, и я уже спрятался за подушкой.
Раздался оглушительный крик.
Председатель дернулся и вскочил на постели.
Тишина.
Потом я услышал кряхтение. Председатель стал шарить рукой в поисках кнопки на лампе.
Зажегся свет.
Тяжело дыша, председатель обвел комнату мутным взглядом.
И тут он обнаружил первого хомяка. Тот сидел на тумбочке и смотрел на председателя глазками-пуговками. Председатель зажмурился и потряс головой.
Когда он снова открыл глаза, хомяк сидел на том же месте.
Он сидел и шипел. И тут со всех сторон раздалось шипение. Председатель в ужасе отпрянул и начал дико озираться по сторонам. Вся спальня была забита хомяками. Они были повсюду — на кресле, на столике для трубок, на книжной полке, на платяном шкафу, на подоконнике и даже на ночном горшке, закрытом крышкой, сидели целых два хомяка сразу. И все они шипели.
Тут в дверь постучали.
Председатель соскочил с постели. Путаясь в длинной ночной рубахе, он бросился к двери, рывком распахнул ее и выкатился в коридор.
— Зиглинда, слава богу! Как хорошо, что вы пришли! То есть… Спасибо, что заглянули ко мне…
Председатель не знал, что сказать.
Домоправительница смотрела на него непонимающими глазами.
— Вы не могли бы пройти ко мне в комнату? — попросил, несколько помявшись, председатель. — Посмотреть… Все ли тут в порядке.
— Прячьтесь! — скомандовал я, но хомяки и без моей команды уже успели скрыться.
Зиглинда отодвинула председателя в сторону и решительно вошла в комнату. Она внимательно оглядела спальню.
— Все в порядке, — суровым голосом изрекла она.
Председатель осторожно просунулся за дверь.
— И никаких хомяков?
— Хомяков? С вами все ясно, — все тем же суровым тоном сказала домоправительница. — Вам уже снятся эти чертовы хомяки! И все из-за какого-то дурацкого завода!
— Да, наверное приснилось, — согласился председатель. — Но я видел их так четко, так ясно, как наяву!
— Смотрите, чтобы они и впрямь к вам не явились!
Она ушла, а председатель снова улегся в постель, вздохнул, поправил подушку и выключил свет.
Прошло, наверное, минут десять, как он снова заснул.
Я выждал еще минут пять, чтобы дать ему заснуть как следует, и дал команду:
— Все по местам!
Сначала я думал, что для второго раза я выберу какую-нибудь другую часть тела, но потом решил, что эксперименты ни к чему, если в первый раз все получилось так удачно. Результат превзошел все ожидания.
Это был не крик, а настоящий вопль. Вопль ужаса.
Председатель опять вскочил и тут же включил свет.
Он снова обвел комнату диким взором. Вот они, тут! Проклятые хомяки! Они сидели и шипели.
— Зиглинда! — заорал он как резаный и бросился вон из комнаты. — Зиглинда! — кричал он, кубарем скатываясь по лестнице. — Где мое снотворное? Снотворного! Дайте мне снотворного!
— Даю, даю, не надо так кричать! — проворчала Зиглинда, выходя из своей спальни. — Сейчас я сделаю вам успокаивающего чая, с валерьяночкой, и дам таблетку. Пойдемте в кухню.
