Майлз стал белый как мел.
— Что? Когда?
— Прошлой ночью, — мягко сказала Энди. — Я не могла сдержаться и все ему сказала. Прости меня, пожалуйста.
— И что он на это ответил?
— Разумеется, все отрицал.
— И?..
— И все. Он сказал несколько недобрых слов в твой адрес. Знаешь, я до сих пор не понимаю, почему вы так возненавидели друг друга.
— Просто некоторые люди очень меркантильны и бесчувственны, Андреа. И с ними очень трудно найти взаимопонимание.
— Да, я думаю, ты прав. — Подняв одну бровь, она посмотрела на Роберта. — И еще я не понимаю, почему, когда я была одна, мы прекрасно ладили?
— Андреа, ты могла бы поладить и с Мефистофелем, — сухо засмеялся Роберт. — Ты видишь только хорошее в людях.
— Благодарю, — улыбнулась она. — Что ты планируешь теперь делать?
— Поеду в Калифорнию, видимо. Может, мне удастся продать что-нибудь, чтобы выжить в этом бизнесе. В пять часов у меня встреча с Форрестером, но после сказанного тобой я сомневаюсь, что он будет там. — Роберт внимательно посмотрел на Энди. — Послушай, а между вами точно ничего не было?
— Побойся Бога, Роберт. Я просто на него работала, — сказала Энди. А также любила его всем сердцем, добавила она про себя.
— Я понял, извини меня. — Достав чемодан, он начал собирать вещи. — А ты сама скоро планируешь вернуться?
— Полагаю, что да. Свою работу здесь я закончила.
— Но возможно, он захочет, чтобы ты помогла с разборкой карусели.
— Наверное, ты прав. — Ее пульс зачастил как сумасшедший. — Но я не думаю, что смогу это сделать. Это будет очень тяжело для меня.
— Ты очень мягкая, Андреа. Ни один бизнесмен ничем не отличается от остальных. Ты поймешь это, когда поработаешь в бизнесе подольше.
— Надеюсь, что все не так мрачно. — Она открыла дверь и вышла в коридор. — Желаю тебе удачного возвращения домой.
— Не возражаешь, если мы остановимся на минутку, Генри? Мне надо отменить встречу.
— Ради Бога, только поторопись, я не намерен пропустить еще один прием пищи.
Керк остановил машину и, подойдя к телефону-автомату, набрал номер.
— Майлз? Это Форрестер. Рад, что смог застать вас. Я звоню, чтобы предупредить, что, к сожалению, мы не сможем встретиться.
— Вы нашли другого покупателя, как я понял.
— Нашел, но вы не особенно удивлены этим.
— Я? Конечно, нет. Я знал, что вы договоритесь о сделке с кем-нибудь другим. Как я понимаю, его зовут Генри.
Брови Керка взлетели вверх. Единственный человек, кто мог быть на складе и видеть Генри, — это Энди. Она не только не откликнулась, когда он звал ее, но и рассказала все Майлзу.
— Если вы знаете так много, то знаете и мои планы относительно карусели.
— Конечно, знаю, — блефовал Майлз. — Ни от Андреа, ни от меня не укрылось, что вы хотите выкинуть нас из сделки.
— Ясно. Вы не будете возражать, если я предпочту услышать это от нее самой?
— Разумеется, нет.
— Тогда не могли бы вы позвать ее к телефону?
— Ее здесь нет. Насколько я знаю, она в своем номере. Собирает вещи. Мы уезжаем из Аризоны.
— Когда?
— Я должен вылететь немедленно, а она свободна и может уехать в любое время. Она ведь на машине. Я думаю, Энди пошлет вам счет за свою работу, поэтому можете ее не разыскивать.
— Позвольте мне самому решать, — возразил Керк.
— Да ради Бога. Кстати, если ваша сделка сорвется, я буду готов повторить свое предложение.
— Да ладно вам, Майлз, неужели вы действительно рассчитываете, что я вам позвоню?
— Не могу сказать, что встреча с вами не была интересной.
— Я тоже. Уверен, что пройдет немало времени, прежде чем я забуду наше с вами знакомство.
— Звучит немного театрально, но не без оснований. До свидания, Форрестер. Мы могли бы неплохо поработать вместе.
— Никогда, мы слишком разные.
— Возможно. — И, помолчав, он добавил: — Вы еще ближе подтолкнули меня к краю пропасти, но я уважаю вас за мужество. Прощайте.
— Прощайте.
Керк достал из кармана мелочь и снова набрал номер. На этот раз — комнаты Энди. Возможно, она приняла сторону Майлза, но он не должен был упустить свой шанс. Если он сможет убедить ее поужинать с ним и Торндайком, то она поймет, что он невиновен.
Энди стояла и смотрела на звонящий телефон. Только два человека могли ей звонить, но она ни с кем из них не хотела говорить…
Внезапно телефон прекратил звонить.
Она должна была взять трубку. Если это был Керк, она могла бы еще раз услышать его голос. Вдруг желание поговорить с ним стало для нее самым главным в жизни.
Она схватила трубку и набрала номер его комнаты.
Керк попросил оператора еще раз позвонить.
— Прошу прощения, сэр, — ответили ему, — этот номер сейчас занят.
— Этого не может быть.
— Именно так. Попробуйте позвонить позднее.
— Хорошо, — сказал Керк и положил трубку.
— Вы дозвонились до него? — спросил Торндайк, когда Керк сел в машину.
— Да.
— И?.. Что-то подсказывает мне, что это не все. Хотите рассказать мне об этом?
— Где ваша кушетка и вывеска, говорящая о частной практике, Генри? Если вы будете практиковаться в психиатрии, то вам понадобится и то и другое.
— Извините, если это деловой разговор, то я больше ничего не буду спрашивать.
— Нет, — ответил Керк, — судя по всему, все кончено. И моя сделка с каруселью, и моя личная жизнь.
— Видимо, от карусели исходит романтическая аура… Вы сначала встретили девушку или карусель?
— Девушку. Она единственная смогла открыть мне глаза на то, что на мне лежит ответственность за карусель.
— Тогда вы должны отблагодарить ее. Я пока не вижу никаких трудностей.
— Но они есть. Моя основная проблема состоит в том, что она действительно считает, что я собираюсь разрушить, а не сохранить карусель. Она поверила Роберту Майлзу, а ведь именно он ей солгал.
— Это тот самый мерзавец, о котором вы говорили раньше?
— Тот самый.
— И вы собираетесь сказать ей, как невинны вы были. Ожидаете, что она поверит каждому вашему слову, хотя Майлз уже убедил ее в обратном?
— А что, у вас есть идея получше?
— Возможно. Знаете, мой отец всегда говорил: никогда не ходи на змею с одним ружьем.
