Книга Назвать своей - Оливия Гейтс

Отойдя от счастливого шока, мать Максима и слышать не захотела о том, чтобы перенести дату бракосочетания хотя бы на несколько дней. Татьяна заявила, что эту свадьбу надо было сыграть еще три года назад, так что откладывать нельзя ни на секунду. К тому же у них на подготовку есть еще целых двенадцать часов – а это целая куча времени.

Кали не особо волновало, каким будет их свадебный прием. Пусть даже она будет одета в джинсы, а волосы завязаны в простой хвост. Главное, чтобы ее семья и друзья увидели, как она обменяется клятвами с Максимом. Важно только одно: она станет Калиопой Волковой.

Ей нравится, как это звучит. И нравится, что Лео станет Леонидасом Волковым. Его отец, не чающий в нем души, заявил, что малыш вырастет в грозного мужчину: сильного, как лев, и смелого, как волк.

* * *

И вот наконец наступил торжественный момент. Сейчас она выйдет замуж за Максима! Все уже готово. Все собрались, в том числе и ее родные и друзья, прилетевшие на частном самолете, отправленном за ними Волковым.

Калиопа вышла из своей спальни и заспешила в бальный зал настолько быстро, насколько ей позволяло свадебное платье из голубого атласа с вышивкой – точная копия наряда последней российской императрицы Александры Федоровны. Перед входом в зал она остановилась, чтобы заставить себя войти внутрь спокойно, словно она не была сейчас комком нервов.

Кали не узнала бальный зал. Она словно перенеслась во времени и попала в роскошный императорский дворец. Стены, обшитые позолоченными панелями, сияли в свете хрустальных бра. На покрытый росписью высокий потолок были направлены лучи прожекторов.

С каждой стороны огромного зала были установлены бесконечные столы, накрытые скатертями из органзы и уставленные севрским фарфором, когда-то подаренным Наполеоном Бонапартом царю Александру. Между столами посередине зала был оставлен проход. Сейчас в зале находилось около трех сотен гостей. Остальные приглашенные должны были подъехать позже.

Среди присутствующих Кали в первую очередь заметила Андреаса.

Трудно было поверить, что он все-таки приехал на ее свадьбу, – ведь брат не был даже на похоронах Леонидаса.

Черноволосый, черноглазый, он выделялся среди всеобщего праздничного оживления своей мрачностью. Вместо того чтобы сидеть за столом вместе с другими гостями, Андреас одиноко стоял почти у самых дверей, как всегда напоминая своим видом неприрученного хищника.

Встретившись глазами с сестрой, он не улыбнулся, но приложил ладонь к сердцу.

Ее нервы натянулись. Кали любила Андреаса, но не могла понять, отвечал ли он ей взаимностью и чувствовал ли хоть что-то подобное вообще к кому-нибудь. Однако теперь этот простой жест брата выразил все, о чем он никогда не говорил: он действительно любил ее и других сестер и братьев, просто по-своему. Жаль, сейчас не было времени насладиться этим редким моментом. Кали прошла мимо Андреаса.

Следующей она заметила мать Максима, сидящую за столом рядом с местами для новобрачных. Татьяна выглядела величественно в изящном платье из золотого атласа, которое, вероятно, когда-то принадлежало одной из российских великих княгинь. Рядом стояла Роза в роскошном платье из гардероба хозяйки дома, держа Лео, который был просто очарователен в миниатюрной копии старинного мундира.

Кали знала, что Максим тоже здесь, в зале, – каждой клеточкой тела она чувствовала его присутствие. Теперь можно посмотреть и на него, потому что, взглянув, она уже не сможет отвести от любимого глаз.

Навстречу сестре шагнул Аристидис в великолепном фраке, улыбнулся, взял ее за руку и повел по проходу между столами.

– А твой мужчина устроил отличную вечеринку за рекордно короткий срок. По крайней мере, я надеюсь, что прием будет отменным.

Калиопа не смогла вымолвить в ответ ни слова, потому что у нее перехватило дыхание, ведь она наконец увидела Максима, стоящего в конце прохода на возвышении из пяти ступеней, задрапированных атласом.

Просто чудо, что ей удалось удержаться на ногах. Кали продолжала идти навстречу любимому, с каждым шагом чувствуя все больший трепет.

Жених был одет в такой же мундир царских времен, что и Лео. Грудь и плечи Максима выглядели еще внушительнее в обтягивающем их сукне того же цвета, что и платье невесты, но гораздо темнее. Мундир украшало золотое шитье и золотые же шнуры и пуговицы. Белые лосины с золотой вышивкой были заправлены в высокие кожаные сапоги.

А когда Кали взглянула на лицо Волкова, у нее снова чуть не подкосились ноги.

Его волосы оттенка красного дерева, успевшие уже отрасти до плеч, были зачесаны назад и собраны в хвост. Эта прическа подчеркивала жесткие черты Максима, его волчьи глаза и твердые чувственные губы.

От взгляда на него у Калиопы замерло сердце. Он выглядел… голодным. Она чувствовала его сильное желание даже на расстоянии и была готова хоть сейчас отдаться ему. Как же нелегко будет дождаться окончания праздника, чтобы снова принадлежать этому мужчине!

Аристидис подвел сестру к жениху, крепко пожал ему руку, затем обнял, и Кали услышала, как они негромко обменялись фразами.

– Сделай ее счастливой, Волков. – Между ними повисло не прозвучавшее вслух: «А иначе…»

Хорошо, что Кали решила сегодня не краситься, иначе весь макияж растекся бы у нее по лицу после того, как она услышала ответ Максима:

– Я живу лишь для этого, Сарантос.

С понимающими лицами два самых важных мужчины в жизни Калиопы разомкнули объятие. Аристидис вложил ладонь невесты в руку жениха и отступил назад.

Максим прижал Кали к себе, словно боясь, что она исчезнет, а пышно одетый священник между тем начал произносить слова брачной клятвы сперва на русском, затем на английском. После того как Калиопа повторила за ним слова обета, место русского священника занял другой человек и повторил слова клятвы на греческом.