И тут случилось невероятное.
– Нет, хозяюшка, вот тут ты не права, – протяжно, но вполне разборчиво промурлыкала рысь. – Здесь я пока не бывала. А ты, – покосилась она на Лося, – верно сказал. Крыс здесь хватает. И не только крыс… – Она вдруг села, дёрнула хвостом. – Что встали-то, люди? Говорящей рыси не видали? Я ж всё время говорю, просто вы привыкли слушать только себя… Здесь, под землёй, хвала богам, всё по-другому!
Голос у неё был низкий, раскатистый, не очень-то похожий на человечий.
– Вот это да! – первым очухался Стригун.
Остроглазка икнула от изумления… и в это время впереди в туннеле послышался какой-то шум. Кто-то быстро бежал навстречу, топая и задыхаясь. Миг – и из розовой полутьмы выскочили двое, они мчались во все лопатки, косолапо, как-то вихляясь на ходу.
– О боги, так ведь это же… – снова икнула Остроглазка.
Рысь обрадованно прищурила глаза, Соболюшка же охнула от страха: видом незнакомцы были весьма нехороши. Оба лысые, большеухие, с курносыми носами, одетые в латаные-перелатаные порты, рубахи и сапоги. Ростом невелики, с хлипкими, как у отроков, плечами… зато при лужёных глотках.
– Эва, люди! – проревел один, пластаясь вдоль стенки. – Смотрители грядут! Смотрители! Красная полоса! – Не заметил никакого движения, встал, хлопнул себя ладонью по лбу. – Да вы что, оглохли?.. Повторяю: смотрители!
И что есть силы припустил дальше. Со спины он казался тряпичной куклой, которую дёргают за нитки.
– Верно мыслишь, хозяйка, шуршуны это, – сказала Снежка и дёрнула Остроглазку зубами за подол. – Сейчас лучше с ними держаться! – И первой, скрежетнув когтями по камню, рванула за незнакомцами.
– За мной! – встрепенулась Остроглазка, пихнула в грудь Лося, открывшего было рот, и быстро побежала следом за рысью.
Как скоро выяснилось – очень даже вовремя. Стены туннеля дрогнули, послышался глухой гул, и ложбинка, что была устроена в полу, стала на глазах наливаться красным. Будто по ней стремительно потёк ручей расплавленного металла. Двигался он куда быстрее бегущих. Скоро по всей длине туннеля пролегла красная полоса. Она напоминала уже не расплавленный металл, а свежую кровь.
Между тем один из шуршунов, тот, что нёсся впереди, остановился, примерился, плюнул на ладонь и особенным образом трижды стукнул в стену:
– Ну открывайся же ты, зараза, открывайся…
Стучал он не зря. В стене здесь имелась тайная дверь, которая со страшным скрипом и отворилась. Было похоже, ею не пользовались уже сотни лет.
– Наддай, Кресяня, наддай, – замахал он рукой своему товарищу, которого уже обогнала рысь. – Моргает уже!
Действительно, красная полоса на полу то гасла, то вспыхивала с новой силой. Она казалась живой.
– Да тут я, Кудяня, тут я… – тяжело отозвался Кресяня, запалённо дыша, подоспел, выругался, юркнул в дверь.
По туннелю изо всех сил бежали Лось, Остроглазка, Соболюшка, Атрам, Стригун и Славко. Торопить их было не нужно – сзади, всё усиливаясь, накатывался размеренный гул.
– Живей, человеки… – Кудяня еле дождался, пока все не войдут, и торопливо закрыл проход. – А теперь сидим тихо, как мыши!
Он знал, что говорил. Гул всё приближался… и наконец что-то массивное, необыкновенно быстрое с жутким рёвом пролетело мимо. Упасите боги оказаться на его пути…
– Вот я и говорю, смотрители, – нарушил повисшую тишину Кудяня и посмотрел на рысь. – Не знаешь, Киса, чего им здесь?
– Сколько помню, никогда ведь на этом ярусе не ездили, – в тон ему кивнул Кресяня и яростно шмыгнул носом. – Бесятся с жиру, гады, топливо дорогое жгут.
– Может, это из-за горя наверху? – задумчиво промурлыкала рысь и посмотрела на обветшалый, однако всё ещё светящийся розовым потолок. – Я говорю про звезду, упавшую с неба. Она принесла с собой бедствие…
Посмотреть со стороны – сущий бред: двое страшненьких нелюдей и рысь, беседующая с ними о звездах. Однако именно так всё и было. Снежка, нисколько не смущаясь грязью вокруг, с удовольствием вещала, а нелюди-шуршуны с увлечением слушали, не обращая особого внимания на людей. Наконец Кудяня задумчиво почесался и спросил, обращаясь почему-то к одному Лосю:
– Ну что, Здоровый, посконка есть? Как это нету?.. А хлебное вино? Тоже нету? А веселящие грибы? И их не принёс? Так какого рожна, – удивился он, – вы сюда?..
– Протри глаза, Кудяня, – вклинился в разговор Кресяня. – Они же за шмотками пришли. Вишь, как Здорового-то уже отоварили? Ну признайся, паря, скажи, – он подёргал Лося за подол рубахи, – ведь небось за настоящую фардаросскую парчу продали?
В голосе его слышалась издёвка. Что, мол, возьмёшь с этих плечистых дураков. Нет бы сидеть наверху у себя…
– Ну говорили, – начал злиться Лось. – И чё?
Эти двое ему не нравились. Мало что уродцы, так ещё и носы дерут. Хотя, с другой стороны, они всем жизнь спасли. Вот и думай тут, как разговаривать.
– А ничё, – едко передразнил Кресяня, сплюнул и перевёл взгляд на Атрама. – А теперь ты, любезный, расскажи, откуда у тебя эта парча? Фардаросская? Расскажи о гномах-кривопрядах, о вашей шатии-братии, что берёт у них почти задарма. Эх вы, человеки. Жадность у вас в душе да суета. С хвостатыми и то приятней.
– Верно, – с вескостью поддержал его Кудяня, погладил по загривку рысь, и в голосе послышалась тоска. – Вина у них, значит, нет, поскони тоже, грибов не принесли… Зачем они нам здесь, Кресяня? Пусть сами путаются в туннелях, пока в забой не попадут. Может, девку у них взять? – Он посмотрел на Соболюшку, сплюнул, выпятил губу. – Да нет, уж больно с норовом, не пойдёт. Другая вроде ничего, но она при рыси, зачем животного обделять? Эх, вот ведь человеки, одно пустое место, нечего с них взять.
– А ты буркалы-то, земляк, протри, – вроде бы обиделся Стригун, придвинулся поближе и с улыбкой дружески кивнул. – Что мешает приятному общению? Поспешное суждение.
Улыбнулся ещё шире, залихватски подмигнул и вытащил из сумки склянку. Ту самую, заветную, с золотистым порошком. Три крупицы которого превращают жизнь в кратковременный праздник… Ну а больше трёх – в вечное небытие.
Что было в склянке, ни Кудяне, ни Кресяне объяснять не потребовалось.
– Э-ге-ге-ге-ге! – Они быстро переглянулись, дружно проглотили слюну и в упор уставились на Стригуна сразу заблестевшими глазами. – Давай открывай!
Не мешкая, Кресяня щедро послюнил мизинец, быстро сунул в склянку, облизал, крякнул блаженно, дёрнул головой и сунул палец в зелье опять.
– Э-э-э… – забеспокоился Стригун. – Так ведь можно только три…
– Это вам три, а нам – от души, – усмехнулся Кудяня, тоже лапнул порошка и оглянулся на Кресяню. – Потому как мы…
– Нечисть, – хмуро буркнул Лось. – Разговорчивая к тому ж. Тянули вас за язык…
Он чувствовал себя полнейшим недоумком в этом цветастом мешке из фальшивой парчи. Круглым дураком, забывшим, как с эрбидеями торговать. Ладно, Атрамушка. Погоди.
