Егор задумался. А действительно, как? Если только… В голове промелькнула безумная догадка.
– Пап, – начал он. – Я никому не говорил. Но когда мы встретились с Петром Васильевичем у подъезда, и я пообещал, что пойду в суд, это слышала одна женщина. Я её сначала не заметил и чуть с ног не сбил.
– Какая женщина? – заинтересовался отец.
– Да соседка из второй парадной. Я её почти не знаю. Так, встречаю на улице иногда.
– Из второй парадной? – насторожился отец. – А как она выглядит?
Егор попытался представить как можно точнее. Он прикрыл глаза, вспомнил разговор с Петром Васильевичем, свой стыд, желание убежать и…
Лицо женщины всплыло перед ним чётко, будто на фотографии. Егор открыл было рот, но вдруг вспомнил ещё кое-что и осёкся. Именно эта женщина приснилась ему в кошмаре, когда он болел в шатре у Марфы.
– Пап, – сказал Егор, чувствуя непонятный страх, – она немолодая уже, полная. Волосы в коричневый цвет крашенные. А ещё у неё на носу бородавка.
– Бородавка на носу? – отец даже кулаком по столику стукнул. – Всё. Я понял. Эта женщина восемь лет назад работала в твоём детском доме нянечкой. И, кстати, фамилия её – Морошина.
На верхней полке заворочалась Лёлька.
– Дайте поспать, чакли несчастные! – сонно пробормотала она и снова затихла.
Егор ворочался с боку на бок. Обычно стук колёс его убаюкивал, но только не сегодня. Хотя, казалось, больше волноваться было не о чем. Всё, что мучило Егора, стало теперь понятным и совсем не страшным. Егор понимал, что адрес его электронной почты и номер мобильника девочка Альбина легко могла найти в «ВКонтакте». Он же сделал свою страничку открытой для всех. И, похоже, зря.
Интересно, эта Альбина влюблена в кого-то из теххулиганов? Или, может, чья-то сестра?
Егор едва заметно улыбнулся. На девчонку он в любом случае не будет сердиться, потому что она пугала его не ради себя. И наверняка сама боялась не меньше.
Вспомнив про Марфу, Егор смутился и постарался заснуть уже по-настоящему.
Глава 22
В Питере было жарко. Хорошо, что сразу из здания вокзала можно было спуститься в прохладное метро.
В вагоне Лёлька сосредоточенно читала купленный в киоске журнал.
– Ищешь, в какой цвет перекраситься? – поддразнил её Егор.
Лёлька отрицательно помотала головой и показала брату обложку.
– «Вокруг Света», – прочитал Егор.
– Понятно? – гордо спросила Лёлька. – Я теперь всякую ерунду не читаю. Кстати, тут так интересно про Белое море написано! И фотографии классные. Особенно одна, где лабиринт. Почти такой же, как у Марфы!
* * *
На улице Лёлька вытирала пот со лба, но молчала. Егор стоял у края тротуара и высматривал, не идёт ли троллейбус.
Вместо троллейбуса к остановке бесшумно подлетела блестящая чёрная машина.
«Порше-Кайен», – успел сообразить Егор.
Дверца автомобиля открылась, и из салона выскочил светловолосый парень в лёгком бежевом костюме.
– Привет! – протянул парень руку отцу. – Только о тебе вспоминали.
Егор удивлённо смотрел, как отец пожимает протянутую руку. Было видно, что встреча ему, мягко говоря, не доставила удовольствия.
– Ты куда пропал? – поинтересовался водитель «Кайена». – Даже не позвонил ни разу?
Отец неопределённо пожал плечами.
– И машину со стоянки до сих пор не забрал, – продолжал светловолосый.
– Машину заберу, – пообещал отец. – Сегодня же.
– А чего такой смурной? – не отставал парень. – Погоди… Или ты что, всерьёз решил уволиться?
– Решил? – переспросил отец. – Да я, по-моему, уже полторы недели, как заявление подписал. У тебя же, кстати.
– У меня? – брови у парня взлетели к самой чёлке. – Я тебе заявление на отпуск подписал. Слышишь, на отпуск! И всё. Так что гуляй ещё три недели и выходи. Мы без тебя совсем зашиваемся!
– А Маша? – поинтересовался отец, вытирая платком пот со лба.
– Что – Маша? – удивился молодой человек. – Маша через полгода в декрет отправится. Кстати, можешь меня поздравить. Мы позавчера расписались.
– Поздравляю!
– Спасибо, – парень кивнул. – Вот уж не думал, что ты на шутку обидишься! Не чужие же люди. Но если что не так, извини. Ладно?
Отец криво улыбнулся:
– А ты ведь тогда не шутил.
Парень смутился, поник и даже его шикарный летний костюм как будто обвис и стал казаться не таким дорогим и не слишком новым.
– Честно? – по-детски переспросил хозяин «Кайена». – Ну не шутил. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто помутнение какое-то! Но два дня без тебя поработали, и я понял, что или тебя верну любой ценой, или фирма развалится. Простишь? Вернёшься?
Отец медленно кивнул и снова пожал протянутую руку.
– А ты с детьми отдыхать ездил? – оживился парень, бесцеремонно разглядывая Егора с сестрой. – Это здорово! Нечего им во дворе болтаться! У вас, оказывается, там такое хулиганьё водится – жуть. Ехал я весной к Машке в гости. И ведь светло ещё было! Подъезжаю туда, где парковался обычно, а там двое придурков на старика налетели. Я хотел выйти, по ушам дать. А потом смотрю – дед их сам отделал в лучшем виде. Так это ещё не конец истории! Через пару недель звонит мне следователь: так и так, мол, вроде бы вашу машину видели в таком-то месте в такое-то время. Я, конечно, подтвердил. А она меня побеседовать пригласила. Оказалось, что те отморозки накатали на деда заявление, будто он их избил. Решили, так сказать, что лучшая оборона – нападение. Но следователь, конечно, женщина грамотная. Разобралась, что к чему. Меня отыскала, я теперь на суде свидетелем защиты буду.
Парень замолчал и вытащил из кармана жевательную резинку.
– Вот, курить бросил. Теперь жую. Может, вас подвезти?
Егор не отрываясь смотрел на асфальт.
– Да нет, спасибо, – покачал головой отец. – Мы на троллейбусе.
«Кайен» плавно вырулил в левую полосу и через мгновение скрылся за поворотом.
– Пап, – поинтересовалась Лёлька, – а кто это был?
– Мой генеральный директор, – ответил отец.
– Такой молодой? – мимоходом удивилась Лёлька и тут же сменила тему: – А можно я вон в тот павильончик за минералкой сбегаю?
Отец кивнул.
– Пап, – тихо спросил Егор, когда Лёлька умчалась, – получается, что всё было зря? Зря я мучился, письма эти дурацкие получал и вообще… У Петра Васильевича свидетель лучше меня есть.
– Ничего и никогда не бывает зря, – твёрдо ответил отец. – Ты сумел побороть свои страхи. Поверь мне, это дорогого стоит. Может быть, ты пока этого не понимаешь, но ты поступил как настоящий мужчина. И я горжусь, что у меня вырос такой сын.
