Над своим следующим фильмом для компании Mutual, «Лавка ростовщика» (The Pawnshop), Чаплин начал работать в начале осени 1916 года. Это одна из его самых известных и успешных картин, причем не в последнюю очередь благодаря необыкновенной изобретательности. В ней одна комическая ситуация переходит в другую, смешные сцены следуют буквально без перерыва. Часы превращаются в консервную банку, пончик становится гантелей, а телефонная трубка увеличительным стеклом. Главный герой с силой раскачивается на стремянке и превращает ленту на полу в натянутую под куполом цирка проволоку. Чаплин умудряется получить максимальный эффект, прилагая минимум усилий. Возможно, величие искусства как раз и состоит в том, чтобы быть незаметным.
За «Лавкой ростовщика» последовал фильм «За экраном» (Behind the Screen), где Чарли снова стал эксплуатируемым наемным работником, познающим все опасности и тяготы тяжелого труда и не получающим должного вознаграждения. В данном случае он подсобный рабочий на киностудии, что дает ему возможность высмеять кинематографические клише. Чаплин сознательно отделяет себя от привычной обстановки и собратьев по цеху. В этом фильме есть также рекордная по продолжительности сцена, в которой персонажи швыряют друг в друга тортами, и это тоже шутка над коллегами – комиками.
Сразу после завершения работы над фильмом «За экраном» случилось нечто необъяснимое. В Бостонское общество психологических исследований поступила просьба изучить некий феномен, связанный с одновременной регистрацией мистера Чарльза Чаплина, комедийного киноактера, в более чем восьмистах крупных отелях Соединенных Штатов. Произошло сие событие 12 ноября. Общество пришло к выводу, что имеет место бесспорное существование некой необъяснимой причины «чаплинского импульса», распространившегося по всему континенту. Во всех этих отелях «мистер Чаплин» был зарегистрирован в течение одного часа. В сотнях небольших городов люди собрались на железнодорожных станциях, ожидая, что он сойдет с поезда, на котором, по слухам, должен был прибыть.
Что там было на самом деле, нам узнать уже не удастся, хотя в то время высказывались предположения, что образ Чарли настолько глубоко проник в общественное сознание, что стал всеобщей навязчивой идеей.
В следующем году одна из мемфисских газет написала, что американские мальчишки относятся к Чарли как к товарищу. Они обращаются к нему, увидев на экране, выражают одобрение или неодобрение его поступков. Они также желают ему спокойной ночи, словно он находится рядом. Его астральное тело делает на экране ту же работу, которую ждут от его физического тела.
Следующий фильм Чаплина, «Скетинг-ринк» (The Rink), стал повторением того, что он играл в скетче труппы Фреда Карно «Катание на коньках». Чарли довольно быстро восстановил свои навыки, его движения на катке были необыкновенно грациозными и гармоничными. Он в очередной раз одержал победу над изменчивой и ненадежной окружающей действительностью. Другим актерам подобная непринужденность была недоступна. Эрика Кэмпбелла, снова игравшего злодея, вытолкнули на лед, но он оставался практически неподвижным, пока Чарли не пнул его ногой в живот. Чаплину нравилось смеяться над неловкостью других. Показательно также, что остальные исполнители не знали, что он будет делать дальше, и были вынуждены реагировать инстинктивно. Интересно и то, что Чарли обретает силу и устойчивость после того, как его сбивают с ног. Этот эффект мог быть результатом опыта, полученного в детстве.
В конце 1916 года Чаплину предложили крупную сумму за участие в спектакле музыкальной комедии, однако он отказался. У него не было желания возвращаться в театр, а в деньгах он не нуждался. В фильме «Контролер универмага» герой Чарли обнаруживает набитую банкнотами сумку и восклицает: «Баксы навсегда!» Именно в такой ситуации теперь пребывал он сам. Чаплин зарабатывал 10 тысяч долларов в неделю, бóльшую часть из которых откладывал. Его помощник Том Харрингтон почти ежедневно посещал фондовую биржу Лос-Анджелеса, чтобы следить за тем, как брокеры приумножают богатство его работодателя. Чаплин также рассчитывал на Сидни, который прекрасно разбирался в акциях, облигациях и курсе валют, а также в других сложных финансовых материях. Старший брат уже больше года следил за тем, как ведутся бухгалтерские дела младшего.
Одновременно Чаплин пытался «совершенствовать» себя. Есть основания предполагать, что он неофициально пригласил Констанс Колье в качестве преподавателя ораторского искусства. Эта знаменитая актриса классической школы теперь зарабатывала на жизнь тем, что учила появляющихся на голливудском небосклоне звезд актерскому мастерству и хорошим манерам.
В детстве у Чарли был сильный акцент кокни, хотя даже в начале своей сценической карьеры он пытался приобрести интонации «театрального английского». Мать тоже внесла существенный вклад в обучение сына «говорить правильно», то есть так, как, по ее мнению, должны разговаривать культурные люди. Чаплин всегда был талантливым пародистом, и уроки Ханны не пропали втуне. Вполне возможно, он имел в своем арсенале несколько разных акцентов и пользовался ими в зависимости от обстоятельств. В 20-е годы прошлого столетия говорили, что у Чарли сильный английский акцент и музыкальный, изысканный голос, в котором иногда, правда, можно услышать просторечные нотки кокни. В следующие годы у него сформировались характерные сценические интонации. Голос у Чаплина был довольно высокий, дикция слегка прерывистая, с явной американской гнусавостью и «аканьем».
Последние четыре фильма Чаплина для компании Mutual, выпущенные в 1917 году, считаются чуть ли не лучшими из всего сделанного им. Они стали плодом долгих размышлений, а сюжет и тематика по крайней мере двух из них полностью поменялись в процессе съемок. Материалом для фильма «Тихая улица» (Easy Street), по всей видимости, послужила Ист-стрит в Уолворте, где Чаплин родился – во всяком случае, так считал он сам. Декорации к картине воспроизводили обстановку Кеннингтона. Сохранились свидетельства, что Чарли давал очень подробные указания художникам-декораторам. Им было велено построить улицу и перекресток по образу квартала на Метли-стрит неподалеку от скотобойни и консервной фабрики, где он жил вместе с матерью. Как всегда, Чаплин хотел, чтобы работа была сделана незамедлительно, сию секунду, и злился на любую задержку. Откровенно говоря, сходство между Тихой улицей и Метли-стрит не так уж велико, если только не смотреть, что называется, под определенным углом. Вообще-то это просто грязная городская улица…
В фильме Чарли под влиянием религиозной дамы в исполнении Эдны Первиэнс становится полицейским. Вскоре новоявленный страж порядка сталкивается с уличным хулиганом (его играет Эрик Кэмпбелл). Далее следуют обычная суматоха и потасовка, однако темп и ритм здесь неподражаемые. Сцены драки и погони, к примеру, поставлены с такой точностью и изяществом, что все выглядит естественным, как полет птицы. В «Тихой улице» изобретательность Чаплина поистине не знает границ. В одной из сцен его герой – маленький полицейский – усмиряет громадного хулигана с помощью подручного средства: надевает ему на голову уличный фонарь и включает газ. Во время одного из дублей Чаплин поранился, но – что характерно для него – даже не вскрикнул и до конца съемки никак не реагировал на физический дискомфорт.
