Услышав свой голос, давишься кофе, вытираешь рот и ее голосом отвечаешь, что она, видно, совершенно рехнулась.
Жена парирует: вряд ли ей стоит идти к себе в офис в таком виде, и ей никак нельзя профукать в одиннадцать часов встречу с мсье-бестселлером.
Упираешься.
Ее терпению приходит конец, она замечает, что вас кормит ее работа.
Смотришь на нее — на себя — и осведомляешься, а кто будет делать твою.
Она удивляется.
На тебя — себя не смотрит и говорит: ей казалось, с работой ты давно завязал.
Благодаришь ее за понимание и поддержку.
Говорит, сейчас не время для разборок и снова просит доставить ее тело в офис.
Пойти на встречу.
Не хочет терять работу.
Повторяешь, что это невозможно, и включаешь радио.
Твоим грубым голосом жена спрашивает: а то, что с нами происходит — это возможно.
Невозможно, говоришь ее тоненьким голосом и выключаешь радио.
Жена добавляет: нет времени спорить, и спрашивает — да или нет.
Делаешь глоток кофе.
Кривишь рот.
Тычешь пальцем в сахар.
Жена сначала не понимает, потом, вздыхая, придвигает к тебе сахарницу.
Так, три кусочка сахара в кофе, медленно-медленно размешиваем, она в отчаянии.
Прикрыв рот рукой, снова принимается кашлять.
Подаешь голос — краситься нужно, что ли.
Поперхнувшись, отвечает — да, но она поможет.
И одеться.
И одеться тоже.
Глава 37
Понедельник. Утро, ты в метро.
Все выходные ругались, решили наконец разбежаться, и вот ты выглядишь точь-в-точь как жена и едешь к ней на работу.
Вещи она выбрала простенькие, унисекс — черные легкие брюки, белую рубашку, сандалеты, и ничего страшного, не очень-то и напрягаешься, ты ведь не трансвестит.
Ты — женщина.
Мужики пялятся, но тебе-то что. Не привык к мужскому вниманию и слишком погружен в себя, то есть в жену, пытаешься понять, что же происходит такое.
Столько лет не был в метро в час пик, никак не встроишься в ритм, пропускаешь всех вперед, забываешь о пересадке, тебя толкают со всех сторон, чуть не падаешь, но легкость чувствуешь необычайную, будто по волнам плывешь.
Вдруг спохватываешься, место освободилось, садишься, пытаешься отдышаться.
Шмыгаешь носом.
Ох, и привязчивый этот ее запах.
Кладешь руки ей на колени, смотришь на них.
Разглядываешь.
Одной рукой щиплешь другую, царапаешь, пошлепываешь, гладишь, подносишь к губам, и сам того не замечая, начинаешь целовать.
Мужчина напротив отрывается от своей газеты и глядит на тебя, ты — на него, а руку все целуешь, думая о своем.
Он пересаживается подальше, в окне видишь жену, она лобызает руку, тут же руку кладешь на колени.
Сидишь — не шелохнешься, лифчик, узкие трусики, тут давит, там трет, смотришь на женщин вокруг — как они это терпят.
По большей части они в наушниках — слушают музыку, читают модные журналы.
Другие сидят, уставившись в пустоту.
Силишься разглядеть, что они там видят.
Пустота заполняет тебя.
Прислоняешься лбом к стеклу и смотришь жене в лицо, оно так близко.
Глава 38
Входишь в бизнес-центр, в высотку, шлепаешь в сандалетах по холлу — направляешься к лифту.
Дама на ресепшн разговаривает по телефону, не отрываясь, машет тебе рукой, в ответ выдавливаешь «Здравствуйте», по своей воле сюда б ни ногой, тут делают деньги, считают прибыль, гоняются за бестселлерами — тут царство бизнеса.
Дама на ресепшн смотрит тебе вслед, и ты понимаешь, что походка у тебя шаркающая, мешковатая, типично мужская, хотя какой теперь из тебя мужчина.
Спохватываешься, вынимаешь руки из карманов и начинаешь подражать жене, ее нервной, энергичной походке. Походку ее наизусть знаешь, все глаза измозолила, так что дело нехитрое, тем более ты — в ее теле.
Заходишь в лифт, тебе кивают, подражая, киваешь в ответ.
На двадцать первом этаже выходишь, идешь дальше по коридору, который раз в двадцать длинней, чем в вашей квартире, идешь к жене в агентство.
Ненавистные офисные клетки, в десятый раз разогретый кофе, телефонные трели, ковролин, кондиционер.
Особо не раздумывая, стучишь в дверь, узнаешь теплый, чувственный голос ее секретарши, который приглашает тебя войти.
Входишь, она смотрит с изумлением и чуть ли не со страхом. Не знаешь, что сказать, и слышишь голос жены — она уже извиняется за опоздание. Секретарша еще больше изумляется и пугается, робко спрашивает, как прошли выходные, ну что ей ответить, в твоей жизни хуже выходных еще не было, ничего не отвечаешь и входишь в кабинет жены.
Идешь прямиком к окну, открываешь, чтобы глотнуть свежего воздуха, окидываешь взглядом проспект с высоты двадцать первого этажа и думаешь: если бы пришлось здесь работать, давно бы сиганул вниз.
Стук в дверь, вздрагиваешь, входит секретарша жены с чашкой кофе, осторожно ставит ее на стол.
Наблюдаешь за ней и вспоминаешь, сколько раз мечтал о том, чтобы секретарша жены была твоей секретаршей, чтобы высотку объяло пламенем, и жить вам оставалось не больше часа, а она ворвалась к тебе в кабинет и бросилась на тебя.
Но только не на твою жену.
Ты все же благодаришь ее и тоже спрашиваешь, хорошо ли она провела выходные, она бормочет, что да, и идет к двери, а ты глазами сверлишь ее попку.
Садишься за стол, с трудом глотаешь женушкин кофе, второй раз за день, злишься на нее.
Звонит телефон, снимаешь трубку и опрокидываешь на себя кофе, услышав, как твой собственный голос говорит тебе «Это я».
Глава 39
Жена просит включить компьютер и прочесть почту.
Включаешь компьютер, но, передумав, говоришь, что бесплатный Интернет есть в прачечной самообслуживания.
Молчит.
Вздыхает.
Спрашивает, где ты хранишь стиральный порошок.
Отвечаешь, нужно купить.
Интересуется, какой.
Тоже вздыхаешь, говоришь, любой.
Жена желает тебе удачи на обеде с мсье-бестселлером и просит перейти на вегетарианскую диету.
Бросаешь трубку.
