Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Почему практика опережает теорию
Другая сторона знания
Вы бы хотели, чтобы вас оперировал хирург, который прочел тысячи книги по медицине, но ни разу сам не проводил операций? Или все же лучше обратиться к врачу, который не прочел ни единой книги, зато тысячи раз оперировал?
Сколько вещей из тех, что вы видите в своей комнате, появились благодаря книжным знаниям, а сколько — путем проб и ошибок?
CEO одного фармакологического концерна рассказывал мне как-то за ужином: «Я не могу выразить словами, что это такое, но когда я иду по предприятию, я сразу замечаю, в каких отделах все работает без перебоев, а в каких — нет. Когда я нанимаю людей, уже через несколько секунд я понимаю, есть ли в этом смысл или нет. Когда я веду переговоры с поставщиками, я знаю интуитивно, кто попытается меня надуть. И когда я приобретаю компанию, тысячи отчетов инвестиционных банков говорят мне намного меньше короткой прогулки по предприятию».
«И где ты этому научился? В Гарварде?»
Он покачал головой: «У многочисленных хороших руководителей, у которых я смог что-то подсмотреть. И, конечно же, на протяжении своей карьеры я совершал тысячи ошибок и на них же учился».
Есть два вида знания: то, которое можно выразить словами, — и другое. Мы склонны безбожно переоценивать словесно выраженные знания.
После четырех лет работы, 17 декабря 1903 года, братьям Райт удалось совершить первый полет на самолете. Они воплотили свою мечту и мечту всего человечества без предварительного изучения научных трудов. Да и не было их тогда по этой теме. Теория самолетостроения начала развиваться спустя 30 лет.
В 50-е годы Малькольму Маклину пришла идея разработать контейнер. Вместо того чтобы перекладывать с корабля на грузовик каждый мешок по отдельности, он просто поставил на грузовик целый контейнер. Благодаря Маклину сегодня мы получаем товары со всего мира, и при этом транспортные расходы не имеют большого значения. Прежде чем основать свое предприятие, Маклин не читал книг о перевозке грузов в контейнерах по морю. О подобном еще никто не писал.
Кто изобрел автоматизированный ткацкий станок, паровую машину, автомобиль, электрическую лампу? Не теоретик и не официальная исследовательская лаборатория. Это были люди, которые любили мастерить руками. Мы переоцениваем работников умственного труда, академиков, писателей, авторов и колумнистов и недооцениваем практиков и мастеров. Идеи, продукты и умения зарождаются прежде всего на тернистом пути проб и ошибок и гораздо реже — в процессе чтения и раздумий. Мы научились плавать не по книгам. Не благодаря экономистам у нас есть экономика. Не кафедра политологии определяет политический курс государства. Я симпатизирую взглядам Теренса Кили[69]: не университеты приводят к процветанию общества, а процветающее общество поддерживает университеты, потому что может себе это позволить. В этом отношении университеты похожи на оперные театры.
Но в чем же, собственно, тогда проблема выраженного словами знания? Во-первых, оно лишено многозначности. Текст преподносит ту степень ясности, какой вы не обнаружите в реальном мире. Как следствие, если мы принимаем решения, основанные на письменных знаниях, то склоняемся к тому, чтобы подвергнуть себя непомерному риску. Мы убаюкиваем себя ложной безопасностью. Классический пример — инвестиционные решения, которые основываются на академических моделях. Они — причина банковского кризиса.
Во-вторых, люди, пишущие книги (включая и вашего автора), устроены иначе, чем люди, книг не пишущие. Поэтому мы можем рассматривать тексты не иначе как средство отображения нашего мира. Выдумывают ли неписатели принципиально иные истории в отличие от писателей? Весьма вероятно. Мы этого никогда не узнаем. Они же их не записывают.
В-третьих, слова маскируют способности: кто умеет выражать свои мысли, значительно повышает свой статус. Кто плохо выражает свои мысли в электронных письмах и докладах — медленно продвигается по карьерной лестнице. При этом он может быть даже очень одаренным.
Вывод: настоящее знание лежит в практике. Отбросьте свое благоговение перед словом. Итак, немедленно прекратите читать и сделайте что-нибудь по-настоящему толковое.
Почему деньги не бывают нагими
Эффект легких денег
Ветреный день в начале 80-х. Мокрые листья неприкаянно летали по тротуару. Я толкал свой велосипед в гору в сторону гимназии, когда заметил у себя под ногами странный листок бумаги. Когда я наклонился, то увидел, что это была пятисотфранковая банкнота (такие в то время еще были в ходу). Пятьсот франков — просто подарок небес для школьника.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
