– Кен, я…
– Саманта, дорогая, я же просил тебя, не перебивать меня и выслушать все до конца. – Он нежно улыбнулся ей. – Последние два года его поведение становится все более и более странным. Например, он кучу денег выбрасывает просто на ветер. Конечно, фотография занятие интересное и помогает ему отвлечься, но вкладывать в это столько денег! Одна аппаратура чего стоит! Но и это не главное… Его увлек не столько процесс фотографирования, сколько объекты, которые он снимает.
Саманта не смогла удержаться от вопроса:
– Что за объекты? И что значит – увлекся?
Видя ее неутолимое любопытство, Кен не стал на этот раз делать ей замечание, а лишь снисходительно улыбнулся.
– Джек бешеные деньги тратит на всевозможные организации по защите животных, а еще содержит целую деревню эскимосов. Они, видите ли, хранят верность традициям и не собираются заниматься нефтедобычей… – В голосе Кена появились неприятные нотки раздражения и странной злобы, что Саманта раньше в нем не замечала. – Эти отморозки живут в своих ярангах и бегают с гарпунами на моржей…
Саманта слушала Кена и все больше удивлялась.
– Почему ты так злишься? Не на твои же деньги они живут?
– Именно на мои! Только, косвенно, – еле слышно проговорил Кен. – Сама посуди, мы, то есть мама и я, – единственные родственники Джека. Если с ним что-нибудь случится, то мы, естественно, становимся…
– Кен!
Возмущенный возглас Саманты прозвучал так громко, что Кен, от неожиданности отпустив руки от бортика бассейна, немного отпрянул назад. Но сразу же подплыл обратно.
– Дорогая, давай смотреть на вещи трезво. Если Джек не женится, я унаследую все его состояние. Тогда, поверь, я тут же сниму с нашей шеи этих дармоедов.
Саманта не верила своим ушам. Такого Кена она еще не знала. Неужели он действительно строит планы в расчете на то, что переживет Джека и унаследует его состояние? Саманте было страшно так думать, но реальность не оставляла другого выхода: Кен не огорчился бы, если бы Джек, не дай Бог, умер. А еще ужаснее другое. Судя по всему, он рассчитывает, что это случится не в очень далеком будущем.
Саманта оцепенела. Ей показалось, что она спит и видит дурной сон. Нет! Нет! И еще раз нет! Это безумие! Ее добрый, ласковый, милый Кен не может оказаться столь жестоким.
Не веря в реальность происходящего, Саманте захотелось ущипнуть себя за руку. Боль должна вырвать ее из этого кошмара. Но к черту сантименты! Не надо показывать свое смятение Кену, твердо сказала себе Саманта.
Он говорит, что он и миссис Моррисон – единственные родственники Джека. Но на самом деле это не так… По всем бумагам Джек – сын Томаса и Келли Райдменов. Для Кена это тоже не секрет. Только через суд они смогут получить свою долю наследства… Только долю…
– Кен, я не совсем понимаю… Почему ты говоришь, что вы единственные наследники Джека? Ведь больше двадцати лет он жил в другой семье.
Кен тяжело вздохнул.
– Вот умница. Ты сама затронула эту тему, – начал он заговорщическим тоном. – Мама очень волнуется о Джеке и о том, как безрассудно он распоряжается состоянием. Ведь мать так долго ухаживала за Джимом, столько для него сделала!.. А старик отплатил ей черной неблагодарностью, ничего ей не оставив…
Саманта была готова взорваться от бешенства! Элизабет Моррисон страдалица?! Ее ведь всегда интересовали только деньги, она никогда не любила Джима! А он всю жизнь заботился о неверной жене и ее отпрыске! И что же? Оказывается, в их глазах он неблагодарный старик! Неужели такое возможно?!
Саманта сжала кулаки и попыталась не смотреть в глаза Кену. Взгляд тут же выдал бы все ее мысли.
Не замечая состояния Саманты, Кен продолжал:
– Ты юрист. Ты отлично разбираешься во всех этих делах. – Он улыбнулся.
Саманте эта улыбка показалась омерзительной. Она с ужасом поняла, о чем он собирается ее попросить…
– Надо написать доверенность на меня… То есть… ну ты понимаешь?.. – Кен говорил неуверенно, он пытался прощупать почву. – Мы не хотим, чтобы Джек бессмысленно транжирил состояние. Я смог бы принести семье хороший доход… Создал бы свою фирму… Не дай Бог, он напишет завещание в пользу какой-нибудь благотворительной организации… Пойми, – Кен пристально на нее посмотрел, – я думаю о семье…
Интересно, о какой семье он говорит? Саманта точно знала, что Джек в нее не входит.
– Я не уверена, что это возможно, а главное – нужно… – осторожно начала она. – Джек нормален и в состоянии сам распорядиться своим состоянием. Кен, – она бросила на него испытующий взгляд, – ты несправедлив к нему.
Он мягко улыбнулся.
– Саманта, дорогая, пойми, это ради его же блага. Мы с мамой будем тебе беспредельно благодарны, если ты поможешь нам сделать все… – он пытался подобрать слово, – максимально корректно и законно.
Ничего себе выдал! Он отлично понимает незаконность своего желания, но пытается предстать перед ней в лучшем свете!
«Максимально корректно и законно», – Саманта повторила про себя его слова, такие же вычурные, как домашнее одеяние Элизабет Моррисон.
Теперь ей стало понятно, почему Элизабет так против брака Кейт и Джека. Девушка может стать реальной угрозой их благополучию. Ведь став женой Джека, а потом, может быть, и вдовой, Кейт сможет отнять у них надежду разбогатеть.
– Кен, я еще раз прошу тебя быть более справедливым к Джеку…
– Ты его плохо знаешь.
– Ладно, допустим. А Кейт? – Саманта решила прибегнуть к последнему аргументу. – Она его знает очень хорошо. И если хочет выйти за него замуж, значит, не считает его ненормальным…
– Брр… Холодно как! – Кен вылез из бассейна и накинул на себя длинный махровый халат. – Наша беседа затянулась. А мы ведь хотели погулять.
Саманта пожала плечами.
– Мне что-то расхотелось. Лучше давай продолжим начатый разговор. Ты не ответил мне…
Кен обнял Саманту за талию и потянулся к ее губам. Она попыталась увернуться, но Кен оказался проворнее.
Какой холодный поцелуй! Кроме леденящего душу равнодушия Саманта ничего не почувствовала. Как это не похоже на то чувство, которым она наслаждалась всего несколько часов назад! А ведь целовал ее этот же человек! Нет, одернула она себя. Тогда это был совсем другой Кен. Тогда она еще не слышала его гнусного предложения…
– Кен, я действительно расхотела…
– Ничего не хочу слышать, – настойчиво произнес он. – Пошли наверх, потеплее оденемся, и часок побродим по окрестностям. Вперед!
Кен потащил ее наверх, обнимая за талию. Саманта сдалась.
– Дашь мне десять минут? – спросила она.
– Хорошо, но не больше, а то мы опоздаем к ужину.
