Он даже не замедлил шага, внося ее в свою спальню.
— Кэтрин, сладкая моя, я — мужчина, умирающий от жажды, и только ты можешь спасти мне жизнь. Я весь вечер не давал воли рукам. И не проси меня ждать.
От дрожи в его голосе ее сердце снова перевернулось, и вихрь чувств захлестнул ее.
— Не буду. Пей. Бери все что тебе нужно.
Источник ее любви неиссякаем. Его хватит на двоих.
Кэтрин пошевелилась и инстинктивно протянула руку, но вместо теплого тела нащупала пустоту. Тогда глаза ее открылись, и она приподнялась на локтях, усиленно моргая в утреннем полумраке, чтобы как следует проснуться. Наконец она увидела Джоэла — он сидел в кресле у окна. По-видимому, он бодрствовал уже некоторое время, так как успел накинуть шелковый халат.
В удивлении Кэтрин отметила, что он прикрыл ее одеялом.
— Что ты там делаешь? — сонно пробормотала она. — Иди сюда. — Она поманила его рукой.
— Ты принимаешь контрацептивы? — резко спросил Джоэл.
Его интонация поразила Кэтрин, в ней не было и следа любовной нежности. Машинально она поплотнее натянула на себя одеяло, словно защищаясь.
— Нет, — честно ответила она.
Она все еще не понимала, что происходит, Вовсе не этого ожидала она после недавней замечательной любви.
А Джоэл коротко выругался, резко поднялся и прошелся по комнате.
— Джоэл, да что случилось?
Он резко обернулся, и даже в тусклом утреннем свете от Кэтрин не могло укрыться мрачное выражение на его лице.
— Я в этот раз не предохранялся. Да и раньше. Я так тебя хотел, что ни о чем не подумал, — отрывисто признался он.
Наконец Кэтрин начала понимать, в чем дело. И она тоже ни о чем не позаботилась — ее ослепила любовь.
— Понятно, — отозвалась она как можно равнодушнее. — Знаешь, я сомневаюсь, что что-нибудь могло случиться.
Кэтрин старалась сохранять спокойствие. Страшно подумать, как холодно Джоэл может посмотреть на их отношения.
Он приблизился к ней.
— Могло. Ты уже сейчас, возможно, беременна. — На его горле нервно пульсировала жилка.
— Возможно, конечно. Но если исходить из моего календаря, то риск минимален.
Кэтрин могла бы поклясться, что услышала, как Джоэл скрипнул зубами.
— А если так, что ты сделала бы?
Припертая к стенке, Кэтрин могла лишь беспомощно пожать плечами.
— Наверное, то же, что и любая женщина на моем месте, — ответила она.
Мертвенное выражение лица Джоэла поразило ее.
— Значит, избавишься, — холодно констатировал он.
Шок отразился на лице Кэтрин: она имела в виду вовсе не это.
— Нет! — поспешно воскликнула она и быстро села на кровати. — Да никогда в жизни! — Она ощутила комок в горле. — Как ты мог подумать?.. Никогда я так не поступлю с собственным ребенком! Да за кого ты меня принимаешь?
Она уже не на шутку рассердилась, приподнялась на коленях и даже не сразу вспомнила о том, что нужно прикрыться одеялом.
Несомненно, ее бурный протест стал для него неожиданностью. Глаза его сузились.
— Если бы так поступила, то была бы не первой, — заметил он.
При этих словах Кэтрин припомнила рассказ Агнес о предполагавшейся невесте Джоэла. Ее гнев мгновенно испарился, и она перевела дыхание.
— Да, не первой. Только я сделана не из того теста. Если я забеременею, то своего ребенка сохраню. Думаю, очень многие женщины согласились бы со мной, будь у них выбор, — мягко, но убежденно сказала она.
Джоэл внимательно посмотрел на нее, потом отошел к окну, отодвинул штору и выглянул на улицу. Даже со спины было заметно, как он напряжен, какая буря кипит в его душе.
Выговорись же, молча взмолилась Кэтрин. Впусти меня. Поделись со мной хоть этим.
Возможно, Джоэл услышал ее беззвучный призыв, во всяком случае, он опять повернулся к ней. На его лице была написана такая грусть, что слезы навернулись на глаза, и ей пришлось закусить нижнюю губу.
— Ты, наверное, считаешь, что я делаю из мухи слона. Но у меня есть свои причины. — Он замолчал, глубоко вздохнул. Кэтрин понимала, насколько тяжело ему идти на этот разговор. Открываться перед ней. — Я был когда-то помолвлен. Я любил ту женщину, и мне казалось, что она тоже меня любит. На самом же деле ей были нужны только мои деньги. Когда выяснилось, что у нее может быть от меня ребенок, она от него избавилась.
Он говорил ровным, невыразительным голосом, но сердце Кэтрин болезненно сжималось. Эта старая рана так и не зажила.
— Я тебе очень сочувствую, — тихо проговорила Кэтрин.
Джоэл пристально посмотрел на нее.
— Кэтрин, второй раз я этого не допущу.
Она кивнула, облизала губы. Как знать, сознает ли он до конца все, что только что рассказал. Он любил. Хотя она в этом сомневается. Нет, она не будет высказывать ему своих сомнений. Но если это с ним случилось однажды, то может случиться вновь.
— Это понятно.
Джоэл со вздохом снова приблизился к ней, присел на край кровати.
— Я обычно внимательно отношусь к предохранению. Но тебе удалось лишить меня всяческого благоразумия. И вот — не исключено, что ты беременна. Обещай мне, что, если это так, ты сохранишь ребенка.
Изо всех сил стараясь сдержать подступившие слезы, Кэтрин погладила Джоэла по щеке и заглянула ему в глаза.
— Я уже сказала, что ни за что не убью своего ребенка. Хотя… Даю тебе слово, если тебе так будет легче.
Джоэл прикрыл глаза. Кэтрин могла только догадываться, какие демоны обуревают его.
— Ты мне сообщишь, если окажется, что ты беременна? Пусть на дворе двадцать первый век, но я все-таки считаю, что ребенок имеет право знать обоих родителей.
— Я с тобой совершенно согласна. — Ей невыносимо было бездействовать, видя, как мучается Джоэл, поэтому она обвила руками его шею и притянула к себе. — Обещаю, что скажу тебе, если так выйдет. Я не лишу тебя твоего ребенка, — шепнула она.
Она любит Джоэла, поэтому не может быть даже мысли о том, чтобы сотворить такую гнусность. Тем более зная о том, что ему привелось испытать в прошлом. Когда же его руки крепко сжали ее, она плотно закрыла глаза, задыхаясь от переполняющих ее чувств.
— Спасибо, — отрывисто произнес Джоэл. В негромком смехе Кэтрин явственно слышалась жалобная нотка. — Извини, если я тебя обидел. Просто я боялся, что история повторяется. Я должен был лучше тебя понимать. Я вижу, какая ты. Ты хорошая, Кэтрин Темплтон.
В эту минуту она отдала бы все, что у нее есть, лишь бы сказать ему, что она его любит, что он может в нее верить. Но это немыслимо. Ей остается радоваться тому, что он рассказал ей историю своей помолвки. Агнес говорила, что он никогда не упоминает об этом. Возможно, он заговорил исключительно под влиянием обстоятельств, и все же этого достаточно, чтобы еще чуть-чуть согреть ее сердце.
