— Господи, это ее муж! — ахнула Джуди.
— Он — инвалид! — потрясенно прошептала Рахель.
— То-то она говорила, что «он больше ничего не может»! — догадалась доктор. — Поэтому она и фотографирует для него!.. Вы понимаете? Она снимает для него!
— Господи милосердный! — Рахель не могла прийти в себя. — Вы помните ее «мой он!». Вот где собака зарыта! Она преступает закон, чтобы ублажить этого развратника!..
Некоторое время обе сидели молча, потрясенные сногсшибательным открытием. Потом Рахель твердой рукой налила чаю подруге и себе, и завтрак продолжился. В безмолвии и мысленной обработке полученной информации.
Через некоторое время на веранде послышались тяжелые, шаркающие шаги — это пришла побежденная хозяйка. Хмуро, не поздоровавшись, она начала собирать грязную посуду. Дамы рассматривали ее. Выглядела она не то чтобы очень — руки и ноги в длинных тонких порезах и синяках, скула залеплена пластырем, на шее — ссадина и громадный, уже начинающий отливать багровым синяк. Вдобавок — красные заплаканные глаза и темные круги под глазами — явный результат бессонной ночи. Сложив тарелки и миски в широкую плетеную корзину, она демонстративно повернулась к отдыхающим квадратной спиной, чтобы удалиться. Дамы проводили ее сочувствующими взглядами и скорбно потупились. Грех радоваться чужому несчастью.
— Мы с вами в отпуске, — с улыбкой английской королевы Джуди переменила тему разговора и своих мыслей, — и должны отдыхать, несмотря ни на что. Мир прекрасен! Оглянитесь-ка вокруг! Не хотите ли пройтись погулять?
— Вы абсолютно правы! — спохватилась пожилая дама. — Куда вы меня приглашаете?
— Я приглашаю? — задумалась Джуди, и в карих глазах запрыгали озорные искорки. Видимо, одурманивающее действие венка из незрелого винограда еще осталось в голове бывшей вакханки, побуждая ее к свершению шальных поступков. — Ну что ж! Если выбор за мной, то я приглашаю вас на прогулку верхом! Тут неподалеку я видела рекламу верховых прогулок. Вы не возражаете, Рейчел?
— Как?! Верхом?! На лошади?! Настоящей! Живой! Помилуйте! В моем-то возрасте! — Рахель в панике даже откинулась на испуганно скрипнувшем стуле — подальше от подобной затеи.
— Мы договорились забыть о возрасте! Ну признайтесь, что мечтали об этом! А? Погарцевать на красивом коне! Галопом, с прекрасным принцем! Как в сказке!
— А! Была не была! — Видимо, всемогущий козлоногий Пан имел власть даже над строгими секретаршами. — Но тогда нам надо переодеться!
И дамы поспешили в свои комнаты — облачиться в костюмы для верховой езды. То есть все в те же в универсальные тренировочные костюмы.
Поворот, еще один поворот, выезд на главное шоссе, и вот уже на столбе призывно замаячил рекламный щит, и решительная американка лихо въехала в гостеприимно распахнутые широкие ворота.
На ферме было тихо, покойно. Несколько приземистых, лохматых лошадок, позвякивая уздечками, мирно пощипывали травку за деревянной загородкой. Два-три большеголовых жеребенка, по-детски взбрыкивая, гонялись друг за дружкой в соседнем загоне и изредка просовывали большеглазые милые морды на взрослую территорию. Мамы подходили, обнюхивали чад, терлись мохнатыми теплыми носами, что-то нежно пофыркивали в ответ.
Налюбовавшись ребячьими шалостями грациозных жеребят, туристки завернули за дом в поисках хозяина фермы, и там, на широком скошенном лугу, увидели невысокую загородку, построенную из золотых кубов спрессованной соломы. Внутри нее красовался замечательный гнедой конь со звездой во лбу, его крутую лоснящуюся шею нежно обнимал красавец-цыган в огненной шелковой рубашке. Смуглая до черноты молодая цыганка, закутанная в цветастые шали и обвешанная как рождественская елка бесчисленными золотыми браслетами, бусами и серьгами, бесстрашно восседала на спине могучего жеребца. Дамы вгляделись в необычную группу. Вроде бы похожи на кого-то?.. Ну конечно же, сработавшийся ансамбль — Ясмин и Итамар! Потный, утыканный, как еж, золотистыми соломинами Н* тут же пыхтел со своими камерами, выбирая удачный ракурс, а белокурый гость, отдыхающий от своего любимого «экстрима», валялся на травке неподалеку, блаженно щурясь на плывущие по небу ватные облачка и покусывая длинную соломину. Ну вот, вся компания в сборе! Джуди внутренне ахнула — вот и встретились! Это — знак. Знак свыше. Что-то должно случиться — знать бы что…
Дамы остановились поодаль, боясь помешать творческому процессу, но чуткий, как истинный хищник, Бен нутром ощутил присутствие посторонних и тут же настороженно оглянулся по сторонам. Он увидел у края изгороди знакомые женские фигуры, тут же пружинисто поднялся и подошел поздороваться.
— Как вы нас нашли? — Он радушно протянул сухую цепкую руку сначала Рахели — как старшей, потом Джуди, и чуть задержал ее руку в своей, что, конечно же, не укрылось от зоркого взгляда пожилой дамы.
Пуританка, тут же проснувшаяся в бывшей ведьме, тоже почувствовала это и вся внутренне подобралась, готовая к любой неожиданности — с таким надо держать ухо востро! С другой стороны, как приятно его крепкое пожатие, теплое, уверенное прикосновение… Подумать только — опять встретились! Не зря она молилась неизвестно о чем всю ночь, не зря видела сны один другого радужнее!.. Преображенная, она не отдернула привычно свою ладонь, и парень, неожиданно для себя осознав это, с надеждой заглянул в карие миндалевидные глаза — не почудилось ли это? Вчера его выгнали, а сегодня?.. Неужели?..
— Мы приехали покататься на лошадях! — гордясь собственной смелостью, объявила Рахель и оглянулась на съемочную группу — все ли слышали?
— Я сейчас приведу вам самого крутого скакуна! — посерьезнев, кивнул Бен и сделал вид, что собирается идти к конюшне.
Бравирующая пожилая дама тут же поджала хвост:
— Э… вы, пожалуй, покатайтесь, а я посмотрю, поучусь у вас…
Бен ласково потрепал ее по плечу, помог уютно устроиться на шелковистых золотых кубах рядом со съемочной группой и с деланым равнодушием — только бы не спугнуть! — повернулся к Джуди:
— Я приведу двух лошадей — вам и мне. О'кей?
— О'кей… — замялась горожанка, — но я так редко… я не умею…
— Я вас научу, — вглядываясь в карие глаза, проговорил любитель экстрима. — Главное — держаться поближе ко мне!
— Я слышала, что в верховой езде главное — не бояться! — с вызовом парировала строптивая ученица, и опытный учитель согласно кивнул:
— Именно это я и имел в виду: не бояться держаться поближе ко мне! — И, не дав ей ответить, исчез за углом конюшни.
Они ехали шагом, рядом, в полупрозрачной тени эвкалиптовой рощи, окружающей ферму. Они первый раз были одни, тет-а-тет, и ощущение неловкости, естественное при уединенной встрече мужчины и женщины, тянущихся друг к другу, сковывало их. Ехали молча, потому что каждого жгли вопросы, которые каждый боялся задать. А еще страшнее — получить не тот ответ.
Наконец решительный Бен не выдержал и взглянул на каскад блестящих кудрей, такой густой, что закрывал чуть склонившееся к шее лошади лицо. По окостеневшей спине, намертво вцепившимся в поводья рукам и сосредоточенному на холке лошади взгляду он понял, что девушку вряд ли можно назвать лихой амазонкой, и сейчас лучше всего — подождать и дать ей свыкнуться с конем. Это была правильная стратегия, но любопытство огнем сжигало его и путало все разумные планы. Жизненно важный вопрос, есть ли у нее кто-то, колол язык и мутил разум настолько, что Бен, при всей его хваленой выдержке, не мог терпеть. С другой стороны, умелый охотник знал, что только терпение является залогом победы. Поэтому он взял себя в руки и ловко придал голосу равнодушно-вежливый тон:
