Обоим не хотелось слишком надолго оставлять малышку Аннабель, а поэтому сошлись на том, что им надо одеться и пообедать. Завтрак они, очевидно, проспали.
Пообедав в харчевне на берегу моря, они отправились бродить по окрестностям, наслаждаясь мирными деревенскими пейзажами.
—А здесь никогда не проводились раскопки? — вдруг спросила Райнона, заметив, каким древним наверняка был этот остров.
—Аморгос хранит свои секреты. В Греции много таких островков. И это прекрасно. Не всего должна касаться цивилизация.
Райнона внимательно смотрела на Лукаса. Вот таким она его любила. Казалось, вся напряженность его ушла, он был самим собой. Ей лишь оставалось наслаждаться его обществом.
― Ты здесь совсем другой.
― Ты уже говорила.
—И ты мне таким нравишься, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы ты был таким всегда. Или, по крайней мере, почаще.
—Каким это таким? — удивился он.
― Счастливым.
Он кивнул.
― Я бы тоже этого хотел.
И оба замолчали. Сухая трава щекотала обнаженные ноги Райноны, когда она присела на камень.
Жаркое солнце стояло высоко в небе без единого облачка. Зеркальная поверхность моря слепила глаза.
—А вдруг... вдруг мы влюбимся друг в друга? Что тогда? — неожиданно задала вопрос Райнона.
Тишина, которая стала ей ответом, тяжким грузом легла ей на сердце. Райнона смотрела себе под ноги, пытаясь скрыть огорчение и не выдать взглядом своего разочарования. Однако даже за столь короткий период их знакомства Лукас научился читать ее мысли.
—Я же с самого начала предупредил тебя, Райнона, влюбляться я не собираюсь. Это делает человека слабым. И не думай, что ты в силах что-либо изменить, — сухо произнес Лукас.
Вся кровь отхлынула с лица девушки. Убийственная уверенность его тона ставила окончательную точку в этом вопросе. Сердце девушки болезненно сжалось.
—Прости, если обидел, — спохватился Лукас. — Но я думал, мы договорились обо всем с самого начала.
Райнона еле заметно мотнула головой и проговорила онемевшими губами:
—Да, конечно.
С трудом поднявшись на ноги, она небрежно, стряхнула с плеча руку Лукаса и на негнущихся ногах одиноко зашагала назад в деревню.
Не говоря друг другу ни слова, они собрали вещи, сели в лодку и направились к вилле Петракидесов. Солнце счастья омрачилось надвинувшимися внезапно тучами.
Всем своим сердцем Райнона знала: этот мужчина ошибается. Любовь не может делать человека слабым, наоборот.
Вчера в объятиях Лукаса она почувствовала себя такой сильной, такой уверенной, как никогда. Казалось, вдвоем им по плечу и горы свернуть. И вот теперь... Оказалось, что ей уготована судьба простой обузы. Опять он заговорил о долге.
Украдкой наблюдая за женой, Лукас боролся сам с собой и со своими чувствами, пытаясь в них разобраться. Глубоко в душе он отлично понимал, что это всего лишь страсть. О любви речи нет и быть не может. Что же, основа для брака неплохая. Да и общаться им легко. Ну, когда она не поднимает тему любви.
Ничего, Райнона тоже все поймет. Со временем. Страсть и притяжение лучше любви. Безопасней. Проще. Она научится и будет с ним счастлива.
А вдруг нет? Эта мысль заставила его вздрогнуть.
Так или иначе, а выбора у них не было. Дело сделано.
Как только вдали показался берег острова, оба заметили женскую фигурку на берегу.
Через несколько минут стало ясно, что это Адейя.
Когда они подплыли к ней, по ее встревоженному виду им стало ясно: что-то произошло.
—Мистер Лукас, — запричитала служанка. — Приехала ваша сестра. Она настаивает, что заберет Аннабель.
Лукас выругался себе под нос и выпрыгнул из лодки.
― Хорошо, мы с ней поговорим.
― Я с тобой, — воскликнула Райнона.
― Это тебя не касается, — бросил он резко.
—Нет, касается. Забыл, ради какой цели мы поженились? Так что ты не имеешь права отказывать мне.
Опустив голову, Лукас кивнул.
Антония сидела в гостиной. Это была высокая худая женщина, одетая по последней моде и сильно накрашенная. Годы наложили свой отпечаток на некогда явно красивое лицо, которое теперь казалось маской брезгливости и цинизма.
—Привет, Антония, — с тщательно взвешенной вежливостью проговорил Лукас.
Женщина уперла руки в бока, сразу приняв воинственную позу. На ней был дорогой деловой костюм розового цвета, да и вообще весь ее стиль никак не сочетался с образом жизни на острове и уж тем более не подходил женщине, которая хотела посвятить себя ребенку.
― Кристо мне все рассказал, Лукас. Мне нужна малютка.
Глаза ее блеснули, и Райнона поняла, что бой предстоит нешуточный.
― Боюсь, все не так просто, — сладко пропел Лукас.
Его тон не предвещал Антонии ничего хорошего.
― Отчего же? Я ее законная бабушка, ближайшая родственница среди всех вас. Имею на нее все права! — последние слова она уже почти выкрикивала.
Лукас сурово посмотрел на нее и покачал головой.
― Судья нас рассудит, — прошипела она.
― Он ничего не сможет поделать против женатой пары, которая имеет право удочерить Аннабель, — спокойно возразил ей Лукас, надменно сложив руки на груди.
― Вы... женаты? — открыла рот от удивления женщина. — Но как это возможно? Чтобы ты женился на безродной англичанке? Ха-ха-ха! — разразилась она неприятным хохотом. — Не подвинулся ли ты случайно разумом на своей идее долга, Лукас?
Он кратко кивнул.
—Пусть так. Мне все равно.
—Увидимся в суде, — лицо Антонии пошло красными пятнами.
—Надеюсь, до суда не дойдет, Антония. Это было бы лучше для всех.
—Хочешь сказать, для вас! — ввернула она.
—Мы бы пригласили тебя погостить, но наверняка у тебя слишком много дел в Лондоне.
—Выгоняешь? — усмехнулась женщина. — Я бы и сама не осталась здесь, не думай. Возвращаюсь в Афины, братец. Мы еще увидим, на чьей стороне правда, — пригрозила она и окатила презрительным взглядом Райнону. — Не знаю, по какой причине ты вышла за него — ради ребенка или ради денег, — но ты будешь несчастлива с ним.
С этими словами она резко развернулась на своих высоких каблуках и выбежала из зала.
Пусть эта женщина и была немного не в себе, все равно слова ее оставили крайне неприятный осадок в душе Райноны. И эхом отзывались в ее голове.
—Прости за эту сцену, я же говорил, тебе не стоило с ней встречаться. Вот видишь, что получилось, — понурился Лукас. — Не думал, что она будет настаивать всерьез.
