– Сын одного из моих лучших друзей, Ангус, – поверенный. Он ведет мои дела и, должен признать, сумел скопить для меня приличные деньги да жизнь.
– О… – В голосе Харриет прозвучало разочарование. – Мне казалось, вы не из тех людей, кого интересуют подобные развлечения. Я полагала, что вы приехали сюда ради какого-нибудь таинственного расследования.
Бенедикта поразила ее проницательность. Как могла она за такое короткое время понять, что он считает дом с привидениями полной чепухой? Бенедикт наполнил для Харриет новый бокал и вернулся к камину, где она стояла.
– Несколько месяцев назад в Лондоне убили моего очень близкого друга. Я приехал сюда, чтобы найти его убийцу.
– Я так и знала! – Харриет сделала небольшой глоток, поморщилась и обхватила бокал обеими ладонями. Она больше не улыбалась. – Мне жаль, что вы потеряли друга.
Бенедикт покачал головой – он не хотел ни ее сочувствия, ни жалости.
– Незнакомец, убивший Фергюсона, охотился за его часами. У старика не взяли ничего, только этот чертов хронометр.
– Каким образом это привело вас сюда?
Бенедикт заложил руки за спину.
– Часы купили в лондонской лавке, торгующей подержанными ювелирными изделиями. Когда я допрашивал ювелира, он заявил, что видел так много часов, что не в состоянии запомнить ни одних. Однако припомнил, что на излете века часовщик, вероятно, был знаменит, жил недалеко отсюда и, согласно гравировке на крышке, сделал эти часы для капитана Уоррена Рочестера.
– Деда леди Крейчли! – воскликнула Харриет.
– До сих пор у меня не было возможности поинтересоваться этими часами. Услышав, что герцогиня пытается отреставрировать дом, я решил, что она наняла кого-то для поиска часов в попытке вернуть хоть что-то из наследства.
– Неплохая мысль, – кивнула Харриет, – но я не представляю себе, чтобы леди Крейчли совершила такое.
– И я тоже.
– И что вы теперь собираетесь делать? – При свете камина глаза Харриет отливали зеленым и коричневым, и Бенедикту казалось, что он вот-вот потеряется в этом взгляде.
– Помогу леди решить проблему с шантажистом и попробую, обыскивая дом…
– Узнать что-то о часах?
– Мне нужно хотя бы узнать, как они выглядели. Убийца может размахивать проклятой вещью прямо у меня перед носом, а я об этом даже не догадаюсь.
Они услышали, что кто-то идет по коридору, и замолчали. Оскар Рэндольф вошел в гостиную, Харриет и Бенедикт посмотрели в его сторону.
Он поднял кустистую белую бровь:
– Я помешал?
– Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, – пригласила Харриет. – Бенедикт как раз объяснял мне, как опасно с ним дружить. Совсем недавно его близкого знакомого едва не пронзило острой, как кинжал, стрелой. – Она посмотрела на Бенедикта и усмехнулась.
И опять ее очаровательные глаза и улыбка пригвоздили его к месту.
Но он отметил, как Рэндольф, уже направлявшийся к кожаному креслу рядом с ним, резко развернулся и сел на канапе возле Харриет.
– Без обид, Брэдборн.
* * *
Они опять ссорились. Голоса, которые она никак не могла узнать, напряженные от гнева и, как начинала думать Харриет, от боли, проникали под дверь, сквозь замочную скважину, в зазор между дверью и косяком. Эта постоянная, раздражающая ссора будила Харриет, как настойчивые раскаты грома.
Она долго лежала и слушала. Как Харриет ни старалась, понять все слова не могла, но время от времени ясно различала выкрик или рыдание, словно скандалисты подходили прямо к ее двери. Несдержанные слова казались ей мячом, медленно прыгающим взад и вперед по коридору, и когда мяч отскакивал прочь, голоса звучали издалека.
Тут на лестнице послышался странный удар. Пол задрожал, и Харриет села в постели. Она услышала шаги, нет – бег вниз по лестнице.
Встревоженная до такой степени, что ей было уже все равно, вмешается ли она в чье-то частное дело, Харриет босиком дотопала до двери.
Обнаружив, что в коридоре пусто, она дошла до лестницы и посмотрела вниз, на менее освещенный первый этаж.
Но ничего не увидела, а от тишины зазвенело в ушах. Харриет пошла по коридору в поисках какой-нибудь открытой двери, кинула взгляд на дверь в комнату единственной женатой пары, лорда и леди Честерфилд. Дверь была закрыта, и, сколько Харриет ни вслушивалась, услышала она только приглушенное похрапывание.
Голоса, шумевшие всего несколько минут назад, звучали слишком молодо, чтобы принадлежать Честерфилдам.
Совершенно проснувшись – дело шло к рассвету, так что заснуть все равно уже не получится, – Харриет вернулась в свою комнату, чтобы надеть халат и тапочки. Очень осторожно спускаясь вниз по лестнице, Харриет поднесла руку к носу – ноздри щекотал слабый запах дыма.
В кухне кто-то был. Харриет постучала, прервав чью-то приятную беседу. Разговаривали по-французски.
– Мадемуазель, – с искренним радушием воскликнула знакомая горничная, – вы так рано поднялись!
Джейн сидела за тяжелым столом, складывая салфетки. За другим столом, стоявшим у стены, пожилая полная служанка уверенными взмахами большого ножа нарезала кубиками груши. Рядом с грушами располагался снежный вулкан из муки, в центре которого находилась сладко пахнущая смесь из сахара, корицы и других пряностей.
– Так это вы решили заставить меня так растолстеть, чтобы я не влезла в карету, когда придет время возвращаться?
Повариха улыбнулась, и ее пухлые щеки сделались еще полнее.
– Мадемуазель Мосли, это Миллисент.
Харриет слегка смутилась, когда пожилая служанка присела в реверансе.
– Она не очень хорошо говорит по-английски.
– О! – сказала Харриет и, не сумев придумать ничего лучшего, сделала реверанс поварихе.
Миллисент сильно растерялась. Она вскинула брови и кивнула на потускневший серебряный чайник, стоявший в центре стола.
– Да, спасибо, – произнесла Харриет и махнула рукой Джейн, хотевшей встать.
Они сидели в уютном молчании – она и Джейн, – а Миллисент закончили резать груши и начала похожими на сардельки пальцами заворачивать их в тесто.
– Я рада, – сказала Джейн, делая хрустящую складку на льняной салфетке, – что вы не очень рассердились на меня за то, что я напугала вашу приятельницу.
– Я расстроилась только из-за того, что вы не настоящее привидение, – призналась Харриет. – Могла бы получиться отличная история, чтобы рассказать дома подругам. – Внезапно она вспомнила женщину в лесу и мужчину, который поднимался по несуществующей лестнице. – Думаю, рассказ о людях, притворявшихся призраками, тоже будет интересным.
