— Из этого можно сделать еще один вывод. Не отправляйся в новый полет, если еще не очухался от предыдущего.
После паузы старший помощник продолжил:
— Не думаю, что берсеркерам приходится легко. Их не отправляют на пенсию.
Поиск оборудования и человеческих останков продолжался. А затем произошло невероятное. Вернее, почти невероятное. Голос инженера, руководившего действиями роботов, прокричал:
— Капитан, человек за бортом!
— Полный отчет! — рявкнул капитан после минутного шока. Рехнулись они там, что ли?
Спустя несколько минут он поздравил себя с тем, что сумел сдержаться.
Один из поисковых роботов доложил, что заметил едва заметный скафандр. Человек, который мог быть только одним из членов экипажа корабля-разведчика, еще дышал, хотя несколько систем его — или ее — защитного костюма были на грани отказа. Еще через пару минут счастливчик был подобран спасательной шлюпкой с командой и доставлен на корабль.
Мужчина в изрядно помятом скафандре действительно был еще жив и, как показал беглый осмотр, умирать не собирался, несмотря на раздробленную левую руку и ряд других повреждений. Его без сознания подняли на борт, раздели и сунули в медиробот.
Один из поисковых роботов обнаружил и принес стрелковое оружие, которое плавало рядом с человеком. Создавалось впечатление, что с его помощью космонавт отстреливался от более мелких берсеркеров.
— Удалось выяснить, кто этот человек?
— Да, сэр. Одна из бирок на костюме осталась неповрежденной. Космонавт второго класса Траскелук. — Имя вскоре подтвердилось. Оно значилось в секретной копии штатного списка экипажа, хранившейся на борту разведчика.
Был проведен быстрый, но тщательный поиск других живых в радиусе нескольких километров.
Убедившись, что чудеса не повторяются, разведчик не стал даром тратить время и лег на обратный курс.
Как только корабль благополучно вышел в подпространство, капитан вышел из рубки, спустился в кают-компанию и заглянул в медиробот, где лежала неподвижная фигура, утыканная датчиками в свободных от бинтов местах. Тело было мускулистое, хотя и не слишком большое, лицо с крупными чертами и густыми черными бровями. Раненый, то приходивший в себя, то впадавший в забытье, бормотал что-то неразборчивое. Микрофоны медиробота передавали эти звуки наружу.
Капитан поднял брови, куда более скромные, чем у спасенного.
— Что он говорит?
Женщина-фельдшер (как правило, на разведчиках не было врачей или хирургов) обернулась через плечо.
— Кажется, он пытается петь, сэр.
— Пытается петь… Петь?!
Фельдшер кивнула и снова уставилась на панель медиробота. Она была ветераном Космических Сил, в которых прослужила пятнадцать лет.
— Похоже на старый боевой гимн тамплиеров.
— Ну что ж, это значит, что он еще жив. — Капитан тоже посмотрел на панель. Судя по всему, у малого был шанс добраться до дома и рассказать о том, что здесь произошло.
О Господи, ведь у этого человека есть семья! Наверняка родным уже сообщили, что он умер, погиб на поле боя. А тут такой приятный сюрприз!
— В личном деле Седрика Траскелука значится, что он не женат и детей не имеет.
— Ага… Крутой парень! — Капитан восхищенно покачал головой. — Должно быть, у него есть что-то, ради чего стоит жить.
Компьютер все еще колдовал над сведениями, собранными на месте катастрофы, пытаясь восстановить последние минуты корабля-разведчика. Но сомнений уже не оставалось. Получалось, что берсеркер, уничтоживший почти весь экипаж разведчика, в конце концов и сам был уничтожен случайным метким выстрелом.
Дальнейший анализ дрейфующих обломков позволил обнаружить и другие части берсеркера, окончательно подтвердившие, что он был сильно поврежден в какой-то предыдущей схватке.
— С другим соларианским кораблем?
— А с кем же еще? Мы единственные на Млечном Пути обладаем боевыми космическими кораблями. Но эта предыдущая схватка могла состояться год назад, сто лет назад и очень далеко отсюда.
Человек в медироботе втянул в себя воздух и произнес какой-то непонятный звук. Кто его знает, может, он и в самом деле пел.
Тем временем Траскелук, то терявший сознание, то вновь приходивший в себя, понял, что он лежит в медироботе. Он помнил берсеркера. И будет помнить всегда. Во всяком случае, до тех пор, пока у него в голове остаются хотя бы две нервных клетки.
Но если он не умер до сих пор — значит, у него есть шансы выкарабкаться.
В конце концов до него дошло. Конечно, он на борту разведчика. Должно быть, их корабль должен был с ним встретиться. Но знали об этом только старшие офицеры — на случай, если кто-нибудь попадет в плен. Никто не сможет выдать то, чего не знает.
Как ни странно, он сумел продержаться. Скафандр сохранял ему жизнь то ли несколько часов, то ли несколько дней. Сколько дней? Не имело значения. Главное, что этого хватило.
Нет, он не удивился тому, что еще жив. Вернее, не слишком удивился. Он поклялся, что будет жить — жить до тех пор, пока не сделает одну вещь.
Левой кисти он не чувствовал, но медленно сжал в кулак пальцы правой.
Он поклялся своими руками придушить Нифти Гифта.
Теперь, когда Траскелук был жив и большей частью находился в сознании, он не мог не думать о том, что сделал Гифт. Он лежал и думал об этом всегда, когда мог собраться с мыслями, — а такие моменты наступали все чаще и длились все дольше.
Траскелук пытался изо всех сил, но не мог найти другого объяснения. Нифти сбежал намеренно, удрал как последний трус, которым Траскелук его всегда и считал, бросив двух своих товарищей на съедение берсеркеру. Хуже того, он обрек их на плен.
Когда они с Террин плыли в космическом пространстве, борясь за жизнь, он, Траск, несколько раз говорил младшему лейтенанту, что он сделает с Гифтом, когда столкнется с ним снова.
Она не спорила. Как будто знала, что ей этого не доведется увидеть.
Траск выжил, а она нет. Вот и еще одно воспоминание, которое будет с ним до конца его дней.
Два человека, беспомощно дрейфовавшие в космосе, видели, что сделал Гифт. Видели, как он сбежал и предал друзей, просивших его о помощи. После этого у брошенных было время высказать все, что они о нем думают, но только один из них воспользовался такой возможностью.
Когда люди, стоявшие вокруг медиробота, начали осторожно расспрашивать его раненого обитателя, не спасся ли еще кто-нибудь, Траскелук, теперь почти не терявший сознания и, согласно показаниям медиробота, чувствовавший себя неплохо, слабым и усталым голосом заверил своих спасителей, что других выживших нет.
Тем временем на куда более мирной далекой Земле адмирал Боумэн тщательно готовился к краткой аудиенции у премьера Земли — человека, занятого еще сильнее, чем он сам. Адмиралу предстояла встреча с дамой, которой он никогда прежде не видел и которая славилась вспышками свирепости, заставлявшими морщиться людей куда более высокого ранга, чем Боумэн.
