– Извините за беспокойство, – вздохнул Сергей. – Хочу лишь попросить… когда Ярослав Борисович вернется, пусть он с нами свяжется.
– Я передам ему, – сухо ответила женщина.
Позже, когда они уже сидели в машине, накручивавшей километры в сторону центра Москвы, Сергей вдруг довольно хмыкнул.
– Чему радуешься? – чуточку раздраженно буркнул Геннадий. Асфальт был мокрым, резина, как ей и положено, безнадежно лысой, а потому сержант полностью сосредоточился на дороге. – Говорил я тебе, вся эта затея обречена на провал.
– Не скажи. Кое-что мы узнали. Во-первых, эта его мамаша, безусловно, в курсе всех дел сыночка. Если бы ты меньше дулся и больше за ней наблюдал, понял бы – она отчаянно боится того, ради чего он уехал. Не за него самого, заметь.
– Уверен?
– Ну, может, я и не психолог, но кое-какой опыт есть, как у любого опера. Во-вторых, она ждала нашего появления. Может, и не в этот день, но ждала. Но нас с тобой она воспринимает лишь как досадную, но неизбежную помеху. И раздражена не тем, что мы явились, а тем, что явились слишком рано.
– Фантазия у тебя… – пожал плечами Геннадий. – Малдер, ты ищешь кошку там, где ее нет. Не строй из себя знатока женской души. Может, ей просто не нравятся менты.
– Ты всерьез думаешь, что если хотя бы треть наших бумаг не бред сивой кобылы, то она может жить рядом с ним и ни о чем не подозревать?
– Нет, но…
– Ладно. Будем надеяться, что он вернется до того, как полковник начнет выкручивать нам руки. Я должен поговорить с Верменичем.
Колеса ударились о бетонную полосу. Самолет слегка тряхнуло, затем взревели двигатели, гася скорость. Часть пассажиров захлопали – Ярослав лишь усмехнулся. Видимо, для этих людей полет был в диковинку, вот и радовались, что мастера-летчики все же доставили их обратно на землю. Ему в свое время довелось полетать на аппаратах, надежность которых была ничуть не больше, чем у домика, построенного из спичечных коробков. Потом им на смену пришли другие – уже оснащенные кое-какими приборами, но все еще грубые, опасные и для тех, кто сидел за штурвалом, и для пассажиров, вверявших свою хрупкую жизнь поднимающемуся в небо аппарату. Покажи сейчас кому-нибудь из летчиков Первой мировой нынешние авиалайнеры – не поверят собственным глазам. Вряд ли они могли бы даже подумать, что чудовище вроде Ту-154 способно летать.
Барселонский аэропорт встречал гостей мягким теплом и безоблачной синью небосвода, столь отличного от хмурого, мрачного неба осенней Москвы. Подавляющее число пассажиров прибыли сюда на отдых – Средиземноморье и в это время было еще ласковым, хотя лучшая пора для любителей позагорать и окунуться в теплые, прозрачные воды у берегов древней Испании уже миновала.
Но не только золотыми пляжами, теплым морем и древней культурой богата была Испания. Где-то здесь тысячелетия назад угас один из последних форпостов Атлантиды. Угас, потому что хозяева исчезли и больше не приходили, дабы дать указания, как жить дальше и что делать.
В руках тех, кто присматривал за оставленными здесь сокровищами, были предметы, назначение которых было тайной. Они обращались к этим предметам с мольбами, они приносили им дары – и не раз кровь сильных рабов или молодых красивых женщин окропляла золотистый орихалк. Обреченные на смерть во имя возвращения Властителей, они подходили к постаменту и прикасались к вечно сияющим знакам – раз, другой, третий… и смерть обрушивалась на них, неотвратимая и безжалостная. Невидимый глазу полет отточенного лезвия, почти неощутимый укол отравленного острия или вспышка испепеляющего пламени – и нестройный вопль жрецов, возносивших хвалу Властителям, принявшим жертву. И вновь – зов, мольба о возвращении. Тщетно – хозяева не отзывались. Постепенно род жрецов угасал. Они учили молодых послушников, вдалбливая в их головы правильные слова, разъясняя значение пиктограмм – хотя сами уже давно не понимали древнего языка ушедших Богов. Часть послушников отправлялась в другие страны, неся с собой крохи знания – жалкие остатки величия погибшей Атлантиды. Другие оставались в храме, дабы сменить своих наставников, когда придет их черед.
Годы… века… все ушло, все забылось и покрылось прахом времени. Умер последний жрец, до последнего мига жизни шепча ссохшимися губами слова древней молитвы, обращенной к тем, кто не способен был ее услышать. Никто больше не приходил в храм – в то место, что теперь считалось храмом. Ветра и оползни постепенно стерли и без того не слишком величественное сооружение с лица земли. Но там, под слоем земли, все так же тускло блестел орихалк. И все так же матово светились кнопки на пульте управления, ничуть не пострадавшие от времени. И ожидавшие лишь того, кто сумеет понять их смысл, сумеет воспроизвести нужную последовательность – и тогда, возможно, техника атлантов покорится новому хозяину. А возможно, убьет его на месте и вновь замрет в ожидании более мудрого, более осведомленного.
Таможня особых хлопот не доставила – хотя молодой офицер и посмотрел косо на странного русского, прибывшего практически без багажа. Это было необычно… но за последние годы этот офицер видел много русских и привык к их непредсказуемости. Одни прибывали сюда с набитыми под завязку чемоданами, как будто бы собирались переодеваться по семь раз на дню. Другие прибывали набитые деньгами – это приветствовалось, и к таким гостям относились иначе. Без уважения – но с ноткой подобострастия. Пусть тратят свои денежки…
Если Москва встречает гостей шумом, то Барселона – каким-то особым умиротворением. Казалось, что даже в холод, дождь или редкий здесь снег все жители благодатной Испании размякли от солнца. Никто никуда не торопится… кроме, разумеется, карманников, которые, как и в любой стране, делают свое дело молниеносно.
Свободное такси нашлось быстро. Первоначально у Ярослава была мысль взять машину напрокат, но по зрелом размышлении он ее отбросил – пусть его водительские права и были в полном порядке, пусть навыки вождения автомобиля любой марки превосходили умения любого местного таксиста, но вот знания местности ему явно не хватало. Да и не знал он толком, куда ехать – там, в его мире, именно испанскому, пусть и иначе называемому, полуострову досталось больше других. Земля была выжжена, местами – до скального основания. Воронки от взрывов достигали сотни метров в диаметре – слуги Архонтов использовали все, что имелось в арсеналах, до которых им удалось дотянуться. Жертвы воинов, как своих, так и чужих, Архонтов волновали мало.
В общем, найти нужное место здесь, среди лесов северной части Испании, было непросто. Расположение древнего храма Ярослав знал лишь приблизительно, он и бывал-то в этих руинах лишь раз, в детстве. Всех воспитанников Академии водили к этому храму – продемонстрировать один из уцелевших артефактов, некогда принадлежавших Архонтам. Собственно, «уцелевший» было не вполне правильным определением. Пережив века, аппаратура не выдержала бомбардировки энергетическими зарядами. Возле храма погиб предпоследний Архонт – по предположению экспертов Академии, он намеревался использовать оборудование в качестве портала, чтобы скрыться… вероятно, чтобы добраться до бункера. Ему это не удалось – вся тонкая структура приборов оказалась разрушена волнами магического распада, заставлявшего гореть и камни, и воду. Снаружи орихалковая конструкция выглядела достаточно целой, но внутри все превратилось в сплошную спекшуюся массу.
