— Вам разбавить?
— Нет, благодарю…
Как и следовало ожидать, вино подействовало не сразу: быстро пьянеешь ведь, только когда и так хорошо. Амалия вертела надкусанную галету и делала вид, что рассматривает этикетку.
— Если не ошибаюсь, это, — Патрик дотронулся до бутылки, — тоже имеет отношение к вашей семье.
— Скорее, к семье мужа: виноградники принадлежат им.
— Господи! — Патрик даже встряхнул головой, точно желая отогнать наваждение. — Признаюсь, я ожидал чего-то подобного, но не до такой же степени! — Забыв о приличиях, он налил себе еще вина и выпил залпом. — Простите.
— Ничего, — усмехнулась Амалия. — Пожалуйста, и мне.
— Представляю, что творится сейчас с вашими родственниками.
— Думаю, пока все спокойно.
— То есть?
— Я предупредила, что несколько дней поживу у знакомой.
Главное для Амалии было выиграть время. Поэтому она оставила отцу записку, в которой сообщала, будто бы собирается погостить у Анны. Теперь же, когда шхуна находилась уже за сотни километров от Острова, телепатический контакт с отцом больше не представлял опасности: он ведь не Карлос, чтобы на таком расстоянии вытащить из ее памяти сведения, нужные для погони. Амалия была вполне довольна собой, как вдруг…
— Что с вами?
— Майкл…
В ответ словно накатила теплая волна.
— Майкл, вы… вы ведь не повернете назад?
— Выпейте. — Патрик придержал кубок, пока тот не опустел. Поставил. — Вот так… — Взял в ладонь руку Амалии. Она не отняла: не потому что боялась — это было приятно. Точно так же, как и днем, когда капитан поддержал ее за талию.
— Честно говоря, я подумывал об этом, но тогда… — он улыбнулся. — Тогда вы бы меня возненавидели… Вам захотелось настоящей жизни, захотелось приключений — разве я вправе вмешиваться в вашу жизнь?
От Патрика действительно шло тепло. Это совсем не походило на то, что Амалия ощущала рядом с Михаэлем, но и сейчас ей тоже было необыкновенно хорошо. Почему она раньше не встречала таких мужчин? Или ее чувства обострились после встречи с Михаэлем?
Амалия откуда-то знала, даже была уверена: без ее желания Патрик никогда не переступит некий невидимый барьер, но в том-то и дело, что она хотела (да, хотела!) миновать этот барьер. Хотела — и не могла. Не могла, потому что был тот вечер у камина, а потом ночь среди цветущих каштанов, и руки… С Патриком было тепло, от него веяло нежностью и уютом, но от прикосновений Михаэля словно загоралось внутри…
Огонь! Как в той легенде? «Луна предпочла Океану Солнце, потому что женщины всегда предпочитают огонь…»
И все же… Если кого-нибудь любишь — другие не существуют. Однако Патрик… Майкл… существовал. Стоило лишь слегка сжать в ответ его пальцы, и… Господи, о чем это она? Разве не ради Михаэля она оставила дочь, отца? Оказалась в открытом море? Какой тогда во всем этом смысл?
«Отец Небесный, помоги…»
Амалия не сразу поняла, что произошло: откуда здесь, среди тепла и какого-то сладкого отчаяния вдруг появилось отчаяние настоящее и… она бы сказала, бешенство.
— Майкл, ни о чем не спрашивайте — я все объясню потом…
«Хвала Создателю, ты жива!»
«Отец…»
«Где ты?»
«Отец, успокойся, со мной все хорошо…»
«С тобой — возможно, но я… мы… Так, где ты находишься?»
«Далеко. — Амалия почувствовала, как Рэнди пытается проникнуть в ее память. — Не надо, прошу тебя…»
«Хорошо, тогда скажи сама…»
«Чтобы ты послал за мной вдогонку корабль?»
«Послушай. Подумай, что ты творишь: ты все равно ему не поможешь. Если кто и сможет ему помочь, так только я…»
«Но ты не захотел!»
«Не совсем так. Просто… я подумал, Михаэль справится сам, без меня, но если бы понадобилась моя помощь…»
«Я тебе не верю…»
Если до этого момента Рэнди еще как-то сдерживал свои настоящие чувства, но сейчас они буквально хлынули наружу:
«Да, я его ненавижу! Ненавижу! За то, что он сломал твою жизнь!»
«Значит, по-твоему, я была счастлива, когда прибегала к тебе жаловаться на бессмысленность своего существования, на то, что у меня не было настоящей любви? А может, наоборот: ты слушал меня и испытывал удовлетворение от того, что я предпочла твое общество кому бы то ни было?»
«Амалия…»
Ужасно! Всего несколько минут назад почти незнакомый человек, понял, насколько ей было плохо и почему ей вдруг захотелось вырваться из дома. «Вам захотелось настоящей жизни…» — так, вроде, высказался Патрик. Только родной отец не захотел ее понять.
«Амалия, девочка, прошу тебя, вернись. Клянусь, я сделаю все, чтобы его оправдали, только вернись! Ты меня слышишь?»
«Слышу. И я обязательно вернусь… вместе с Михаэлем. А теперь давай прервемся: я уже слишком близко к Канде. Я свяжусь с тобой сама, когда будет можно», — повторила Амалия сказанное ей когда-то Михаэлем.
— Что с тобой было? — вглядывался в нее Патрик.
— Телепатический контакт… Это был телепатический контакт, Майкл… Налей.
Патрик непроизвольно отшатнулся, но тут же взял себя в руки и исполнил просьбу.
— Так мы теперь на «ты»?
— Если вы против… — Амалия странно улыбалась: сама она находилась здесь, но эта улыбка…
— Почему же — как раз наоборот… — начал было Патрик и вдруг разозлился: — Разве леди, умеющая читать мысли, не знает?!
Амалия сразу будто очнулась.
— Я никогда не делаю этого без разрешения.
Висевший над картой фонарь, тихонько поскрипывая, отбрасывал по сторонам длинные тени.
— Уйдешь?
— Да.
Патрик отвернулся.
— Поднимается ветер.
— Майкл, мне было очень хорошо… Правда… Мне было…
— Не надо!
— Такое чувство, что я знаю тебя много лет, — не обращая внимания на его слова, продолжала Амалия.
— Но на свете есть он. Тот, ради кого ты сбежала из дома, — усмехнулся Патрик. — И он, конечно, для тебя особенный.
— Он… — Амалия улыбнулась, вспомнив услышанную от Майкла легенду. — Он — огонь…
Глава 5
Духи б'буши
Странная была ночь. И странная, и страшная: в палатке умирал человек, а снаружи у костров сидели его товарищи и зачем-то притворялись, будто бы ничего не происходит. Впрочем, лишь на взгляд постороннего: Ральф ведь привык работать один — десантники же, напротив, столько времени находились вместе, что фактически превратились в одну большую семью, поэтому потеря любого из ее членов, конечно, превращалась в трагедию. Возможно, если бы Ян еще погиб во время боя, это не выглядело бы так страшно, но сейчас, когда, казалось, все уже было позади…
