Шум воды за дверью смолк, и оттуда донесся — приглушенный голос Дорис:
— Что? Я не слышу?
— Тогда открой дверь и впусти меня.
— Обойдешься. Что ты говорил?
— Хочешь ли ты есть и, если хочешь, что именно?
— А что у нас есть? — поосторожничала Дорис.
— Мое лопнувшее терпение — одна штука, твоя мама, которая хочет с тобой пообщаться, — одна штука.
— Тогда, пожалуй, горячие тосты с мармеладом, — пользуясь безнаказанностью, пропела Дорис.
— Вот подожди, уйдет твоя мама…
Лора Кэмпбел в цветастом фартуке стояла у плиты.
— Так что вам приготовить, Стив? Я нашла в холодильнике яйца, зелень и бекон, поэтому можно поджарить яичницу или омлет. Есть и другие продукты, но с ними дольше возиться.
— Яичницу. — Стив сидел за столом и просматривал последние сводки по рекламным продажам, сброшенные по факсу Мэдлен.
— Так, значит, вы работаете в табачной компании?
— Да. Фирма «Лоривэл», достаточно известная корпорация.
— Слышала, но мельком. Я не курю.
— Я тоже. Даже в рекламных целях.
Лора улыбнулась.
— Пожалуйста, Стив, расскажите, в чем состоит ваша работа как топ-менеджера. Я очень далека от бизнеса.
— А я к нему, напротив, слишком близок. И, скажу вам честно, при пристальном рассмотрении этот субъект вовсе не так привлекателен, как на расстоянии.
— У вас необычное образное мышление, Стив. Что вы заканчивали?
— Курс словесности мы изучали весьма поверхностно. Колледж и классический гуманитарный университет Атланты, диплом MBA.
— Магистр в сфере управления бизнесом?
— Да.
Лора задумчиво перебирала веточки зелени.
— Долгий путь.
— Долгий. Зато я обучался бесплатно, по программе грантов губернатора.
— Вы, наверное, упорный и смелый человек, Стив.
— Да, я тоже о себе высокого мнения.
— Как Питер…
Что-то в голосе Лоры заставило Стивена поднять глаза от бумаг.
— Как кто?
— Как Питер, отец Дорис.
Лора медленно резала зелень, как будто боялась пропустить что-то важное.
— А где он? — очень осторожно спросил Стив.
— Умер. Много лет назад, когда Дорис была совсем крошкой.
— Простите, Лора.
— Не стоит извиняться, Стив. Это старая история. А вам, если я все правильно понимаю, все равно предстояло это узнать.
— Вы имеете в виду мои отношения с Дорис? — Стив отложил листы на край стола и повернулся к Лоре.
— Да. Какие у вас намерения по отношению к моей дочери?
— Лора, мне не хочется отвечать на ваш вопрос. Какими бы ни были мои намерения, это касается только меня и Дорис.
Лора села напротив, задумчиво теребя обручальное кольцо на правой руке.
— Стив, извините меня. Я не имею права задавать подобные вопросы…
Стив молча смотрел на нее, не отводя глаза.
Лора немного помолчала, подбирая слова. Выдохнула. Посмотрела в глаза Стиву. Ее лицо из жесткого и требовательного внезапно стало женственным.
— Стив, я боюсь за Дорис. Я понимаю, что ничего не могу сделать, и все же боюсь за нее. Я так хочу, чтобы она была счастлива.
— Я тоже этого хочу, Лора.
Миссис Кэмпбел вскинула ладони.
— Спасибо. Большего я и не ожидала услышать.
— И все же выслушайте. Вы сами завели этот разговор, и я хочу быть честным до конца. Мне очень нравится ваша дочь. Но я не стану терпеть, если вы попытаетесь вмешиваться в наши отношения. Я уважаю вас, Лора, как мать моей девушки. И хочу, чтобы вы уважали меня как ее мужчину.
С очень прямой спиной миссис Лора Кэмпбел смотрела на молодого человека, говорившего ей такие дерзкие и такие искренние слова.
— Стив, я…
— Вы мудрая женщина, Лора. Поверьте Дорис и наконец отпустите ее. Так будет лучше и для вас, и для нее.
— И для ваших отношений. Так, Стивен? Я понимаю. Кажется… я должна подумать.
Стив кивнул, считая разговор оконченным, и поднялся.
Лора смотрела перед собой в пустоту, по ее губам скользила едва заметная улыбка.
— Вы бы очень понравились Питеру, Стивен. Не говорите об этом Дорис, пусть она сама принимает решение. Но вы бы ему очень понравились.
Когда Дорис появилась в гостиной, ее поразило ощущение гармонии, царившее в комнате. Стивен, обустроившись за журнальным столиком, жевал яичницу с беконом, пробегая глазами строчки рабочих документов. Миссис Кэмпбел ела хот-дог, запивая его мятным чаем и глядя на огонь в камине. Одно кресло в центре оставалось свободным. К нему был придвинут табурет с тарелкой горячих бутербродов и малиновым чаем.
Стив оторвался от бумаг, окинул Дорис оценивающим взглядом, от которого у нее запылали щеки, и улыбнулся.
— В пижаме ты была домашней и теплой. Сейчас — изящная и светлая. Мне нравятся оба варианта.
— А я не для тебя одевалась, — дерзко возразила Дорис, устраиваясь в кресле.
Стивен хотел уже сказать, что для него она раздевается, но вовремя поймал себя за язык. Не стоит смущать Дорис при матери, ей сегодня и так досталось.
— Тогда ешь бутерброды, пока не остыли, — примиряюще сказал он. — Не заставляй их повторять трагическую судьбу тостов.
Дорис словно невзначай поправила волосы. За это время она успела их помыть и уложить красивыми волнами. Простое и в то же время утонченное платье с широким вырезом оставляло открытой длинную шею и нежный изгиб плеч. Ткань мягко подчеркивала грудь и плотно обхватывала талию, стянутая тонким пояском. Пристальный взгляд Стива дал Дорис понять, что ее труды не напрасны, но лучше все же оставить провокации до более интимной обстановки.
— Мы начали ужин без тебя. — Лора отпила глоток чая. — Правда, перед этим немного помучились с камином.
— А меня дождаться не могли?
— Что ты, милая, — явно развеселился Стив, — я был скаутом и отлично умею разводить костры.
— Вот-вот, костры. Ты бы еще книги на растопку пустил, — пробормотала Дорис, изучая бутерброд. — И бекона для бедной больной пожалели.
— Не ворчи, это не идет к твоему платью, — усмехнулся Стив. — Миссис Кэмпбел, вы согласны с новой кандидатурой для уборки посуды? По-моему, наша больная вполне для этого сгодится.
— Как скажете, Стивен. Единственное, что я знаю наверняка: какая кандидатура для уборки не подходит вовсе. Это кандидатура уставшей с дороги мамы, которая сейчас пойдет в душ, а потом — отдыхать в гостевую спальню.
