— Что такое?
— Флейм знает, что то, о чем ты ей рассказал, должно остаться тайной?
Дерек кивнул.
— Она никому ничего не скажет. Она даже не скажет об этом Рексу… если, конечно, он сам ее об этом не спросит.
Этого он никогда не сделает и поэтому никогда не узнает…
— Хорошо, — сказала она, вновь посмотрев на пару, гуляющую по пляжу. — Они возвращаются. Давай встретим их?
Дерек согласно кивнул.
Флейм и Рекс казались очень довольными своей долгой прогулкой, и Катрин не сомневалась, что беседа его со звездой была так же успешна, как и ее снимки, сделанные у бассейна…
Занимался рассвет, когда она спустилась с фотоаппаратом вниз; поднимавшееся солнце придавало особенную красоту ее снимкам. И Флейм была в приподнятом настроении. Катрин сделала фантастические снимки, некоторые из них определенно заслужат награды. В субботнем выпуске их газеты появится прекрасный разворот с Флейм Кантрелл! Сейчас вместе с Дереком она спускалась на пляж. Глядя на пару, идущую им навстречу, она, как всегда, обратила внимание на легкую походку Рекса, его неотразимую привлекательность и припомнила слова Дерека: «Я не встречал мужчину, который был бы настолько очарован».
Конечно, это не так. Он хотел ее, это верно, или просто был увлечен ее близостью, увлечен временно. Но у него уже была «единственная женщина» — Лаура. И потому, когда Рекс, встретившись с ней на пляже, улыбнулся теплой, интимной улыбкой, она притворилась, что не заметила ее. Вместо этого она обратилась к Флейм, одетой в прозрачное кремовое летнее платье.
— Я пойду наверх и упакую свои вещи. Скоро прилетит вертолет за нами.
— О, у нас еще масса времени. — Флейм откинула назад голову, и ее волосы заблестели, как желтые листья после осеннего дождя. — Рекс хотел прогуляться на пляж, о котором мы говорили вчера вечером… и ты должна пойти с ним. Никто не может побывать на Лилль де Коквилльс, не посетив залив Ракушек.
Она взяла Дерека за руку и с обожанием посмотрела на него.
— А я хочу побыть одна с моим мужчиной. Мы о многом должны поговорить.
Она не могла отказаться! Катрин выдавила улыбку и, не глядя на Рекса, прошептала:
— Конечно, это будет очень интересно.
— Прекрасно, — весело смеясь, Флейм увлекла Дерека к лестнице. И прежде чем они исчезли, Рекс протянул:
— Прекрасно, Катрин? — Схватив ее руку, он сжал ее пальцы в своей большой теплой ладони. — Что же, ловлю тебя на слове. Пойдем?
Так хорошо было гулять с ним, рука в руке! Но она позволила себе лишь на мгновение отдаться этому ощущению; это было бы слишком опасно. Освободив пальцы, она решительно сунула руки в карманы шорт и притворилась, что внимательно рассматривает бело-розовый мыс по дороге.
— Что с тобой теперь? — удивленно спросил он. — Почему ты такая… странная?
— Что же здесь странного?
Они уже дошли до пляжа, но за разговором не замечали ничего вокруг. Он обнял ее за плечи и притянул к себе: их бедра соприкоснулись.
— Я мог бы поклясться сегодня утром в бассейне, что последнее, о чем ты думаешь, было — «прекрасно».
— О, я не могла ни о чем думать сегодня утром, — возразила она, — по той простой причине, что была полусонная.
— Ага. — Он хмыкнул. — Тогда я могу только мечтать, насколько более страстной ты была бы, если бы успела проснуться… и меня это очень интригует…
— Я совсем не о том…
Она поняла, что вышло, будто она похвасталась, и выглядит глупо. Невозможно было объяснить или извинить ее поведение в бассейне. Факты говорили сами за себя. Она решила перестать увиливать и посмотрела ему прямо в лицо.
— Ты очень сексуальный мужчина, Рекс. Я сомневаюсь, что найдется хоть одна женщина, которая сможет противиться твоим поцелуям, но…
— Возрази, если я не прав, Кейт… но… это ты поцеловала меня.
— Господи, но ведь по твоей просьбе! Как бы там ни было, надо ли это обсуждать? — Она раздраженно повела плечом. — Что случилось, то случилось… И закончилось. Да и о чем разговаривать, подумаешь, один поцелуй! — Она усмехнулась. — Это ничего не значит, по крайней мере для меня!
— Зачем ты говоришь неправду, Кейт? — В его голосе слышалось искреннее недоумение. — Ты довольно неумело пытаешься обмануть меня… или себя?
— Почему ты думаешь, что я говорю неправду? — Катрин упрямо вздернула подбородок.
— Потому что у меня есть нюх на нее, — ответил он с лукавой улыбкой, заставившей вздрогнуть ее сердце. — Это и делает меня таким удачливым журналистом!
— Но тебе не платят за то, чтобы ты меня допрашивал, — грубо произнесла она. — И мы можем заняться твоими проклятыми ракушками и поскорее вернуться на виллу!
— Ракушки. — Рекс озадаченно посмотрел на нее, как будто забыв о цели их прогулки. — Ах да, ракушки! — Он прищурился, а затем восхищенно воскликнул: — Боже, да это настоящая сокровищница!
Катрин огляделась. Ракушки всех видов и размеров сверкали на белом песке пляжа; казалось, что сюда впервые ступила нога человека.
Рекс совершенно забыл о ее присутствии, расхаживая по песку и поднимая ракушки одну за другой, изучая их, укладывая опять на песок, недоверчиво качая головой.
— Взгляни на это! — Он перешагнул через водоросли, наклонился и поднял большую ракушку.
Медленно плетясь за ним, Катрин набрала полные сандалии песка. В руках у него она увидела раковину удивительно красивого серого оттенка. Он с любопытством разглядывал ее.
— Что это такое?
— А? — Он повернулся к ней, как будто забыл о ее присутствии. — О, это королевская ракушка!
— У тебя уже есть такая? В твоей коллекции?
— Да. — Он провел пальцами по отверстию ракушки. — Но эта так красива! Не хочешь взять ее с собой?
— Нет. — Несмотря на жару и пот, стекавший по ее спине, она ощутила холод. — Нет, я… — она закусила губу, — я не люблю ракушки.
Его глаза были очень серьезны.
— Прошлой ночью ты сказала, что они пусты. А сейчас — что они тебе не нравятся. Кейт, ты только посмотри на нее, посмотри на ее окраску. Она — прелестна! — Опустив глаза на мгновение, он провел кончиком указательного пальца по сверкающему розовому отверстию. — Взгляни на это великолепие…
— Она пуста. — Ее голос был тоже пустым и безжизненным. Она чувствовала это, но не могла совладать с собой. Он подумает, что она сошла с ума.
Но он так не думал. Он протянул ей ракушку.
— Послушай, Кейт. Она вовсе не пустая. — Он приложил ракушку к ее уху. — Слушай… слушай музыку моря. Закрой глаза…
Она закрыла глаза, скрывая свою боль. Ей не хотелось прислушиваться, не хотелось ничего слышать. Но она не могла скрыться от его слов, а он продолжал:
