Они почти бежали по бульвару. Но, поравнявшись с очередной автобусной остановкой, Марина замедлила шаг и внимательно осмотрела столбы. Объявлений не было — ни одного. «Хвала дворникам! Они не зря получают зарплату!» — ликовала Марина. До дома оставалось пройти еще две автобусные остановки, но и на них столбы порадовали Марину первозданной чистотой.
Конечно, она опоздала, и Денис сидел на скамейке возле школы под присмотром воспитательницы группы продленного дня.
— Мама, наконец-то! Как Рик, сдал экзамен? — бросился к ним Денис.
Марина ждала от сына вопросов о вчерашних телефонных звонках, но их не было. Видимо, его сегодняшние школьные впечатления начисто вытеснили вчерашние. Телефон молчал. Она покормила Дениса и героического Рика, себе сварила кофе. Поудобней усевшись на свой любимый кухонный диван и затянувшись сигаретой, Марина стала размышлять о том, как все-таки темна душа человека — будь то знаток немецкой поэзии или недоумок-качок. Ей ли, биологу, этого не знать? Вот и ее собственная душа тоже, оказывается, полна закоулков и тупичков. Темненькие такие местечки, где засели старые страхи с обидами, затаились и ждут момента, чтобы выползти наружу и превратить твою жизнь в сущий ад. И защитить тебя от них некому, потому что они только твои враги, для остальных невидимые и непонятные. Разве что верный пес все расставит по местам, у собак особый нюх и своя логика — тут друг, тут враг, и третьего не дано. Не зря она так хотела эрделя — большого и умного, не зря… Марина ласково потрепала Рика, развалившегося возле ее дивана. Тот открыл глаза и посмотрел на хозяйку: «Все хорошо?» — «Все хорошо!» — Марина лениво потянулась и решила вздремнуть. Ведь если разобраться, не так уж и плоха ее нынешняя размеренная жизнь. Она обязательно скажет об этом Максу, сегодня же вечером.
Третий роман Екатерины
В этом бутике Катерине ничего не нравилось. Как будто специально собрали со всей Москвы тряпки в расчете на провинциальных шлюх! Все блестит, переливается, перья, рюшки — б-р-р! Она не была капризна или избалована, но отличить стоящую вещь от подделки могла безошибочно, во всяком случае, ей так казалось. Катерина и сама не понимала, почему не уходит. Медленно двигалась от вешалок к витринам, возвращалась опять к вешалкам, опять к витринам — и кроме раздражения не испытывала ничего. Раздражаться начали и продавщицы, наблюдавшие за ней с почтительного расстояния — она сразу же попросила ей не мешать.
— Мадам, уже падают листья… — услышала она вкрадчивый мужской баритон у самого своего уха. Катерина отстранилась, посмотрела на нахала и ответила в тон:
— И осень в смертельном бреду!
— Уже виноградные кисти… — нахал оживился.
— Желтеют в забытом саду! Сдаюсь, дальше не знаю, — призналась Катерина.
— Этого вполне достаточно для пароля. — Нахал выглядел вполне интеллигентно — просто и со вкусом одет, подстрижен коротко. И, главное, выбрит — ей не нравилась нынешняя мода на трехдневную щетину. Молодых она делает неряхами, тех, кто постарше, — неопрятными стариками. Но, удивительное дело, как падки оказались мужчины на этот атрибут брутальности! Как будто модой можно обмануть сущность — все-таки неисправимые фантазеры эти мужчины.
— У нас с вами тут назначена конспиративная встреча? И вы проверяете, знаю ли я пароль? — Как ни странно, нахалу удалось заинтриговать Катерину, что удавалось далеко не каждому, кто рассчитывал на ее внимание.
— Есть множество небанальных способов познакомиться с женщиной, я их знаю, но никогда не использую — слишком просто. А вот как с первой же минуты распознать, на каком языке говорит душа незнакомки? — Нахал определенно начинал нравиться Катерине. Лишь бы не сбился на пошлость! — Я увидел, что вы скучаете в этой барахолке, ничего не покупаете и подумал: «А у этой дамы хороший вкус! Если она еще и Вертинского знает, то значит…» — он замялся — то ли не успел придумать, что это может значить, то ли не хотел раскрывать карты.
— И что же это значит? — Они вышли из бутика — под злые взгляды продавщиц — и повернули направо, к кафе под огромным искусственным деревом. Кофе и махито обещали принести быстро.
— Что значит? Значит, что нам не будет скучно вместе — это как минимум. Извините, не представился — Георгий, — он привстал и галантно наклонил голову.
— Гога, Гоша, Жора…
— Ради бога, не огорчайте меня. Не всегда «Оскаров» дают за шедевры.
— Пожалуй! А меня зовут просто — Екатерина, для близких — Катерина.
— Можно я сейчас же примкну к вашим близким? Мне нравится — Катерина, сильно, очень по-русски…
— Да вы нахал!
— Это едва ли, не моя сильная черта, — вздохнул Георгий. — Хотя жаль! Быть нахалом удобно, сокращается путь к желаемому.
— Не всегда, иногда, наоборот, удлиняется. Боюсь, наш с вами случай — именно такой.
— А вы знаете, чего я хочу? — Георгий с удовольствием отхлебнул кофе.
— Догадываюсь! — Катерине кофе тоже понравился, и корицы много — как она любит.
— Ну откуда вы можете это знать, если я и сам не знаю, чего хочу? — раздосадовано выпалил Георгий. — Только не говорите, что все мужчины одинаковые и хотят одного, умоляю вас. Такие желания удовлетворяют совсем другие женщины, и чтобы с ними познакомиться, не нужны никакие пароли. — Он смотрел на нее изучающее, и по тому, как радовались его глаза, было понятно: Катерина ему нравится, очень. — От встречи с женщиной, которая знает Вертинского, ждешь тонкости, волшебства, миража… Это так редко встречается, все проза. Чем вы занимаетесь, Катерина? — Георгий положил свою ладонь на ее, но она отдернула руку и убрала со стола: «Все-таки нахал!»
— Учу детей музыке. Немного в музыкальной школе, немного у себя дома — даю частные уроки.
— Фортепиано? Скрипка?
— Фортепиано.
— А ваш сын? Он уже играет?
— Откуда вы знаете про сына? — удивилась Катерина.
— Угадал! А муж — тоже музыкант?
— Я разведена, уже три года. Он занимается бизнесом.
— У слова business много значений — и дело, и профессия, и предприятие…
— Он торгует станками. А по профессии музыкант, пианист. Мы вместе учились в Гнесинке.
— Причуды нашего времени — пианист торгует станками. Удачно торгует?
— Кажется, да…
— Почему же расстались, если удачно? Вас не интересуют деньги? — не унимался Георгий.
— Просто он стал другим человеком. Этого достаточно? — Катерине не хотелось говорить об этом, и Георгий понял.
— Пойдемте в кино? Здесь же кинотеатр на втором этаже.
— А что смотреть?
— Какая разница!
Разницы, и в самом деле, особой не было. Катерина переживала не лучший период своей жизни, и ей было все равно, где коротать время. После окончания Гнесинки, где они учились вместе с Ильей, встал вопрос — что делать дальше? Катерина мечтала о консерватории, а Илья сразу объявил: с музыкой он заканчивает. В большие музыканты ему не выбиться — не хватит таланта, а связей нет. А тут друзья замутили бизнес, перспективный, и он решил идти с ними. Не получится — не пропадет, руки, ноги, голова — все на месте. Ему надо семью кормить, не до музыки. Катерина ждала ребенка и тоже была вынуждена отложить свою мечту о консерватории. А когда родился Марат — и вовсе о ней забыть. Малыш часто болел — после неудачной прививки развилась астма. Приходилось по несколько месяцев жить то в Крыму, то на Кавказе. Возвращалась в Москву и не узнавала мужа. Она полюбила тонкого деликатного юношу-музыканта, теперь это был мужчина — жесткий и предприимчивый, той самой пресловутой брутальности в нем было даже с избытком. Он все больше и больше становился чужим. Как-то вдруг разошлись их дороги, те внутренние тропки, по которым бродят человеческие души… Коммерсантом Илья оказался удачливым, и чем больше денег он зарабатывал, тем очевидней становилось, что их любовь уходит вместе с нуждой.
