Книга Нам, живущим - Роберт Хайнлайн

— Хочешь весь день проспать, соня?

Перри потянулся и зевнул, затем улыбнулся стоявшей над ним Диане.

— Который час?

— Довольно поздний. Теряем световой день. Магистр Каткарт давно уже уехал. Если хочешь позавтракать со мной, лучше поторопись.

Перри вскочил и исчез в освежителе. Когда он вернулся десятью минутами позже, ощущая кожей покалывание после душа, Диана как раз ставила у окна поднос, от которого исходили возбуждающие аппетит запахи.

— Что здесь у нас? Гречишные оладьи. Сосиска. Свежий ананас. Диана, ты просто золото. Прошу, усынови меня и корми так каждое утро.

— Садись и ешь, дурачок. — Она скорчила гримасу, но ее глаза сияли. — Давай быстрее, нам сегодня нужно много куда попасть.

— Где эти места? — Чашка с кофе вопросительно застыла в воздухе.

— Здесь и там. Везде, где ты захочешь. Большой просторный мир. Что ты хочешь увидеть?

— Я не знаю пока, что.

— Вот туда-то мы и отправимся.

После завтрака Диана зажгла сигарету и забросила посуду в огонь.

— Надень-ка вот это, — сказала она, повернувшись к Перри. — Остальные твои вещи уже в машине.

«Вот это» оказалось парой сандалий на молниях и с ремешками, украшенными узорами. Перри нацепил их и поспешил за Дианой, которая уже успела открыть внешнюю дверь. Он обнаружил, что стоит не на улице, а в небольшой прихожей. Слева стройные ноги Дианы исчезали в пролете ступеней. Он поторопился и нагнал ее. Они вышли в средних размеров ангар, в котором покоился — очевидно — летательный аппарат, но вид аппарата напомнил Перри иллюстрации в сенсационных воскресных газетных приложениях. По форме он походил на яйцо примерно пяти с половиной метров в длину и трех с половиной в высоту. Аппарат поддерживали три убирающихся колеса шасси: два у тупого переднего конца и одно на корме. На остром конце «яйца» монтировался гребной винт с тремя полутораметровыми лопастями. В самой верхней точке яйцевидного фюзеляжа располагалось небольшое цилиндрическое возвышение, из которого в сторону кормы торчал пучок плоских лопастей, четырех с половиной метров в длину и шириной примерно 45 сантиметров в самой широкой части. Перри предположил, что пучок разворачивается в несущий винт, превращая летательный аппарат в вертолет. Он попытался в полутьме сосчитать лопасти и пришел к выводу, что их пять или шесть. Крыльев не было видно, однако Перри обратил внимание, что на каждой стороне «яйца», примерно на уровне верха миделя, располагались метровые горизонтальные гнезда. Диана подтвердила его догадку, что в гнездах упрятаны крылья, которые могут раскрываться по необходимости. Но сколько Перри ни искал, ему так и не удалось найти следы управляющих поверхностей — не было ни руля, ни стабилизаторов, ни киля.

Матовый медный цвет фюзеляжа нарушало только пластиковое остекление на носу и на бортах, в средней части. Дверь располагалась там, где заканчивался огромный иллюминатор по правому борту. Диана распахнула ее, и они ступили внутрь. Весьма просторный интерьер «яйца» имел около полутора метров в ширину, и столько же свободного места оставалось позади кресел двух пилотов. Внешнюю стену опоясывала скамья — вплоть до кресел пилотов, где начиналась панель приборов, заключенная в прозрачное стекло. Перри увидел, что панели пола и внешние панели фюзеляжа тоже по большей части стеклянные.

Диана заняла кресло правого пилота.

— Перри, присаживайся рядом.

Он сел и принялся изучать дублирующие органы управления, расположенные прямо перед ним. Диана коснулась рычага, аппарат выкатился на платформу. Затем она ухватилась за джойстик и потянула его к себе, одновременно нажимая большим пальцем на кнопку в верхнем торце джойстика. Перри услышал мягкое гудение, и над кабиной возникла тень. Несущий винт развернулся. Гудение перешло в высокий визг, а затем исчезло. Аппарат вздрогнул, и Перри ощутил небольшую тяжесть. Он взглянул себе под ноги — на удалявшиеся утесы гор и верхушки сосен. Через несколько минут Диана вернула джойстик в вертикальное положение. Перри показалось, будто он ехал на скоростном лифте, который только что остановился на верхнем этаже. Аппарат висел примерно в шести сотнях метров над горой Дианы.

Она повернулась к нему.

— Куда отправимся?

— Не желаю никуда отправляться, пока не научусь пилотировать эту штуку.

— Вообще-то я не инструктор по пилотажу, но попробую. Ты видел, как я выполнила взлет. Сначала запустила главный мотор — вот этот переключатель в режим вертолета. Я потянула на себя рычаг, чтобы подняться. Когда рычаг приведен в вертикальное положение, аппарат зависает. Рычаг не двинется, пока не нажмешь кнопку на конце. Двигаешь его от себя — вот так, — и аппарат снижается. Затем возвращаешь в вертикальное положение, когда достигнешь желаемой высоты. При посадке все делаешь плавно, слегка нажимая на рычаг от себя.

— А что, если главный мотор остановится в режиме вертолета?

— Мы сядем на авторотации. Шасси автоматически раскроется. Оно удерживается магнитной силой поля, производимого главным мотором. Посадка при этом довольно жесткая, примерно как падение с десяти метров над уровнем моря. В этом разреженном воздухе — чуть пожестче. Но шасси поглощает большую часть удара, а эта пневматическая обивка поглощает остальное. И все равно удар ощутимый. Любой стоящий в кабине должен успеть быстро лечь на скамью.

— А что, если аппарат упадет на воду?

— Он плавает. Если сможешь вновь запустить мотор, то даже сможешь взлететь с воды. Я так делала на этом аппарате — взлетала с озера Тахо. Если не можешь взлететь, то просто сиди и жди, пока тебя спасут.

— Теперь расскажи мне, как на этой малышке маневрировать.

— Переведи главный переключатель из режима «вертолет» в режим «самолет». Выдвигаются крылья, — тут Перри увидел, как раскрылись крылья справа и слева от аппарата, — и запускается гребной винт. По мере того как растет скорость, подъемная сила становится достаточной, поэтому несущий винт замедляется, останавливается и складывается. Если ты остановишь гребной винт, переведя аппарат обратно в положение «вертолет», или же что-то случится с гребным винтом, несущий винт стартует автоматически. Крылья не убираются, пока несущий винт осуществляет подъем. Смотри, он замедляется.

Большие лопасти проплывали мимо, все медленнее с каждым оборотом, и, наконец, остановившись, сложились, как японский веер, и исчезли из виду.

— Сейчас мы летим. Если я теперь потяну за рычаг, скорость увеличится. Когда измеритель воздушной скорости показывает нужную мне скорость, я возвращаю рычаг в вертикальное положение. Если я толкаю его от себя, скорость снижается. Если снизить скорость до скорости сваливания, автоматически запустится несущий винт.