Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
— Потому что таково расстояние между колесами.
— Но ведь расстояние между колесами зависит от ширины колеи?
— Вы считаете, что я обязан знать все о поездах, потомулишь, что работаю на вокзале? Как есть, так есть.
Он уже не похож на всем довольного счастливца, которомунравится его работа: на первый вопрос он ответить сумел, но не более того. Яизвинился, и в ожидании поезда не сводил глаз с рельсов, интуитивно чувствуя —они хотят мне что-то сказать.
Как это ни странно, они словно рассказывали историю моегосупружества — да и не только моего.
***
Приехавший американец оказался — при всей своей известности— симпатичней, чем я ожидал. Я отвез его в мой любимый отель и вернулся домой.Там к своему удивлению я застал Мари — она объяснила, что из-за погодныхусловий съемки откладываются на неделю.
— Сегодня — четверг. Я думала, ты пойдешь в ресторан.
— Хочешь со мной?
— Хочу. Или тебе лучше будет одному?
— Лучше одному.
— Нет! Я пойду с тобой! Не родился еще мужчина, которыйбудет направлять мои шаги.
— А ты знаешь, что ширина железнодорожной колеи — 143,5 см?Почему?
— Можно поискать ответ в Интернете. А это важно?
— Очень.
— Ну хорошо, оставим пока ширину колеи. Кое-кто из моихприятелей оказался твоим горячим поклонником. Они считают, что человек, которыймог написать «Время раздирать и время сшивать», или историю пастуха, или опаломничестве по пути Сантьяго, должен быть настоящим мудрецом и знать ответына все вопросы.
— Что, как ты знаешь, не вполне соответствует истине.
— А что есть истина? Как же ты доносишь до своих читателейсмысл того, что находится за гранью твоего понимания?
— А это не за гранью моего понимания. Все, о чем я пишу,составляет часть моей души, все это — уроки, которые я усваивал на протяжениивсей жизни и которые пытаюсь применить к себе самому. Я — читатель своихсобственных книг. Они показывают мне такое, что я уже знал, но не сознавал, чтознаю.
— А читатель?
— Полагаю, с ним происходит то же, что и со мной. Книга — даи не только книга, это может быть все что угодно: фильм, музыка, сад, панорамагор — что-то выявляет у нас в душе. А выявить — это значит сдернуть с чего-тоуже существующего покрывало и вновь набросить его. Согласись, что это не то жесамое, что пытаться толковать секреты того, как лучше жить.
Ты ведь знаешь, сейчас я страдаю от любви. Это страданиеможет быть лишь спуском в ад — а может стать и откровением. Лишь в ту пору,когда я писал «Время раздирать и время сшивать», мне открылась во всей полнотемоя способность любить. Я познал ее, покуда выстукивал на машинке слова ифразы.
— А духовная сторона? То, что присутствует на каждойстранице любой твоей книги?
— Пожалуй, мне начинает нравиться твое намерение пойтисегодня в армянский ресторан. Ибо там ты откроешь, вернее, осознаешь, триважные вещи.
Первое: в тот миг, когда люди решаются всерьез решитькакую-нибудь проблему, оказывается, что они готовы к этому гораздо лучше,нежели полагали.
Второе: вся наша энергия, вся наша мудрость идут из одного итого же неведомого источника, который принято называть Богом. И с тех пор, какя вступил на свое, громко говоря, поприще, я пытался почитать эту энергию, яделал все, чтобы не утратить с ней контакт, чтобы следовать ее знакам изнамениям. Я старался учиться, когда делал что-либо, а не когда задумывалсделать это.
И наконец, третье: человек в скорбях своих не одинок —всегда найдется тот, кто мыслит, радуется или горюет схожим образом, и это даетнам силы достойно ответить на бросаемый нам вызов.
— Сюда входит и несчастная любовь?
— Сюда входит все. Страдаешь — прими страдание, ибо оно неисчезнет потому лишь, что ты делаешь вид, будто его не существует. Радуешься —прими радость, даже если ты боишься, что когда-нибудь она исчезнет. Одниспособны воспринимать жизнь лишь через самоотречение и самопожертвование. Адругие чувствуют себя частью человечества, лишь когда думают, что «счастливы».А почему ты спросила?
— Потому что влюблена и боюсь страдания.
— А ты не бойся. Единственный способ избежать несчастнойлюбви — не любить вовсе.
— Я знаю — Эстер присутствует здесь. Ты ничего не рассказалмне о встрече в пиццерии, кроме того, что у этого юноши начался припадок. Это —дурной знак для меня. А для тебя, наверное, хороший.
— Отчего же? И для меня это — дурное предзнаменование.
— Знаешь, о чем хочу спросить тебя? Хотела бы знать, любишьли ты меня так же сильно, как я люблю тебя. Хочу спросить, да не решаюсь.Почему у меня всегда складываются такие изломанные отношения с моимивозлюбленными? Сама знаю — потому что сама себя заставляю быть чувственной,умной, исключительной, фантастичной... Усилие соблазна заставляет меня даватьсамое лучшее из того, что у меня есть, и это мне помогает. Помимо всегопрочего, мне очень трудно ужиться и с самой собой. И я не знаю, удачен ли этотвыбор.
— Тебя интересует, способен ли я еще любить некую женщину,несмотря на то, что она бросила меня без объяснения причин?
— Я прочла твою книгу. Способен.
— Ты хочешь спросить, способен ли я, несмотря на мою любовьк Эстер, любить и тебя тоже?
— Я не решаюсь задать этот вопрос, ибо ответ можетнепоправимо испортить мне жизнь.
— Ты хочешь знать, способно ли наше сердце выдержать любовьне к одному человеку, а, скажем, к двоим сразу?
— Поскольку этот вопрос не так прям, как предыдущий, скажу:«Да, хочу».
— Думаю, что способно. Если только предмет нашей любви не...
— ...становится Заиром. Но я так просто тебя не отдам. Делотого стоит. Мужчина, который может любить женщину так, как ты любил — илилюбишь — Эстер, вызывает уважение и желание побороться за него. А теперь, чтобыдоказать тебе, как сильно я хочу быть с тобой рядом, как много ты значишь дляменя, какое важное место ты занимаешь в моей жизни, я выполню твою просьбу,хоть это и полная чушь. Я узнаю, почему расстояние между рельсами составляет 4фута и 8,5 дюйма.
***
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
