Подбежал лейтенант Груммонд:
— Сэр, я распорядился, чтобы выступила также часть роты Второй Кавалерии. Всего насчитывается семьдесят восемь человек, сэр.
— Надеюсь, вам этого хватит. Помните, что здесь остаётся мало людей. Не задерживайтесь.
— Так точно, сэр, — козырнул Феттермэн.
Кэррингтон остановился перед выстроившимся отрядом и поднял руку, призывая всех к вниманию:
— Ваша задача: быстрым маршем пройти вперёд и освободить обоз. Господа, — он строго посмотрел на офицеров, — ни при каких обстоятельствах не переходите за утёс. Это приказ! Вы понимаете меня — приказ! Хватит! Если решите преследовать их, то не далее переправы! И вообще, тысяча чертей, не надо преследований. Отбейте тех, кто перекрыл дорогу обозу и всё! Всё! Слышите меня?
— Капитан, — к Феттермэну приблизился нахмурившийся Пауэл, — не забывайте о том, что я рассказал два дня назад. Индейцы едва не заманили меня в ловушку. Они дьявольски хитры. Их крохотные отряды представляют собой такой соблазн, что удержаться просто нет сил. Но вы должны подавить ваши эмоции, капитан. Иначе вы погибнете.
— Я не ребёнок, майор, но всё же спасибо вам за напоминание.
Лейтенант Вэндс ещё раз громко повторил приказ полковника и подошёл к Груммонду.
— Джордж, будь осторожен, — сказал он негромко. — Ты человек семейный. Из всех, кто уходит с отрядом, только ты женат. Сделай так, чтобы она меньше волновалась. Не заходи в дебри, возвращайся побыстрее.
— Смею тебя заверить, что неосторожностью я сыт по самое горло. Я никогда не забуду эту кричащую свору дикарей и то, как они разделались с Бигнамом и Боуэрсом, — Груммонд нагнулся к Вэндсу. — Я сильно виноват в их гибели.
— Это меня и беспокоит, дружище. — Вэндс взял Груммонда за руку. — Не вздумай никому мстить сейчас, Джордж. Оценивай обстановку трезво.
Солнце внезапно скрылось, и территория форта сразу сделалась сумрачной.
Стоя с группой офицерских жён, Нэнси вдруг заметила, что её начал бить мелкий озноб.
— Ты дрожишь? — обратила на неё внимание жена полковника. — Оденься потеплее.
— Да, сейчас только затряслась. Нервно как-то, — отозвалась Нэнси.
— Мне тоже не по себе, — проговорила Кэтрин Трублад, услышав её.
Когда отряд выходил из ворот крепости, кто-то указал на Палаточный След. На хребте ясно виднелись очертания нескольких всадников. Индейцы наблюдали за фортом.
— Хотела бы я знать, о чём они сейчас думают, — прошептала Маргарита Кэррингтон. — Я пойду поднимусь на стену.
— И мы, — откликнулись другие женщины.
Едва ворота закрылись со скрипом, на дороге перед крепостью появилось с десяток индейских наездников, потоптались на месте и сразу поскакали прочь, издавая пронзительные выкрики. Их голоса эхом разносились по безмолвному заснеженному пространству, смешиваясь с яростным ржанием лошадей.
Залп гаубицы поднял столб снега и чёрной земли. Из-за еловых зарослей сразу высыпали ещё человек двадцать верховых Лакотов. Один из них сорвался с лошади, но быстро поднялся и вспрыгнул в седло. Другой всадник остановил своего коня и повернулся лицом к солдатам. Он что-то кричал, размахивая над головой красным одеялом, будто похваляясь своей удалью.
— Вот тебе-то я в первую очередь отрежу яйца, тварь дикая! — выдохнул Феттермэн, обгоняя свой отряд и заметно выезжая вперёд.
— Вильям! — послышался предостерегающий голос сзади.
— Я так и думал, что они устроили западню, — прошептал полковник, глядя с крепостной стены на выехавших из-за кустов индейцев. — Хорошо, что их мало.
— Сэр, боюсь, что это ещё не западня, — смотря на вырвавшегося вперёд Феттермэна, прохрипел майор Пауэл.
— Думаете, это наживка?
— Да. Они просто заманивают наших. Надеюсь, что Вильям не пойдёт у них на поводу.
Внезапно лейтенант Вэндс шлёпнул себя ладонью по лбу и почти скатился вниз по лестнице со смотровой площадки, сгребая снег пятками со ступеней.
— Какой же я болван! — восклицал он.
— Что случилось, лейтенант? — окликнул его Кэррингтон.
— Я забыл снарядить с ними врача!
— Срочно пошлите его следом за ними, пока они не ушли далеко!
Через пару минут хирург Хайнс в сопровождении ассистента выехал рысью из ворот. Отряд Феттермэна уже скрылся за ближайшими возвышенностями Салливановых Гор.
— Погода совсем испортилась, — заметил кто-то.
— А какое утро было, дьявол меня дери. И тишина стояла удивительная. Теперь ни солнца, ни тишины…
— Чёртовы нервы…
— Господа, перестаньте зудить! — крикнула на них Кэтрин Трублад. — Вернётся Феттермэн, тогда и поговорите про нервы за стаканчиком.
— И то верно.
— Кто-то возвращается, сэр! — крикнул дозорный.
— Кто? Что там случилось, тысяча чертей? — Пауэл побежал к воротам. — Открывайте! Кто-то едет!
— Это доктор Хайнс и его помощник, сэр.
Два всадника быстро въехали в крепость.
— Что случилось, доктор? — Полковник Кэррингтон торопливо спустился со стены.
— Там всё забито дикарями! Я не могу проехать! — крикнул врач, слезая с коня и тяжело дыша. — Ох, всю глотку сжёг на этом морозе… Индейцы заполонили всё пространство между Салливановыми Горами и Большим Сосновым Ручьём.
— Их очень много?
— Тьма, сэр, — доктор Хайнс понизил голос и подошёл к полковнику, — я думаю, что Феттермэн не пробьётся к лесорубам. И ещё одно, сэр.
— Что ещё?
— Феттермэн переправился через Большой Сосновый и поднялся на хребет. Он последовал за индейцами вверх по склону.
— Идиот! — Кэррингтон тихо выругался себе под нос и застыл на несколько секунд, прикрыв лицо замёрзшей ладонью. — Что за свинский характер! Что за дурацкая жажда славы! Это не солдат, а болван какой-то безмозглый! Чёрт меня дёрнул послать именно его…
Прошло ещё минут десять, и донеслись звуки активной стрельбы. В морозном воздухе слышался каждый выстрел. Ни у кого не было сомнений в том, что люди Феттермэна пытались остановить натиск дикарей и что оказываемое сопротивление было отчаянным.
— Капитан Эйк! Лейтенант Мэтсон! — позвал Кэррингтон. — Срочно собирайте людей и выдвигайтесь в том направлении. Похоже, капитан проглотил наживку дикарей и они заманили его в западню… Так… Капитан Арнольд, велите горнисту трубить общий сбор. И вот ещё что… Если кто-то на гауптвахте сидит, то выпустите всех без исключения. Нам сейчас может потребоваться каждый солдат…
В воздухе заметно потемнело, посыпались крупные хлопья снега.
— Всё будет хорошо. Успокойся, милый, — шептала Маргарита, стискивая руку мужа.
