провальным: полки Василия Косого и Дмитрия Шемяки разгромили великокняжескую рать. Юрий Патрикеевич попал в плен[372]. Дворовое войско смогло реабилитироваться во время кампании против татарского «царевича» Мустафы (1443 год), но в Суздальском сражении снова оплошало. Вероятно, правда, из-за оплошности командования, увлекшегося преследованием ложно отступавшего врага и попавшего под ответный удар[373].
Дворовое войско требовалось укрепить, повысив боеспособность. Как полагал А. А. Зимин, возглавил его преданный великому князю Федор Васильевич Басенок[374]. С нашей точки зрения, этой «гвардией» великого князя командовал и другой дворовый воевода – князь Иван Васильевич Стрига Оболенский. Во всяком случае, во время осады Шемякой Костромы в 1449 году город обороняли они оба[375][376]. Причем первым в летописях назван Иван Стрига Оболенский, вторым – Федор Басенок (об этом ниже). Именно они реформировали великокняжескую армию, включив в нее полки детей боярских, «служивших с мелких и средних вотчин»*16. (Ранее они действовали в составе территориальных ополчений, подчиняясь местным воеводам.) Новая организация службы подразумевала деление ратных людей на дворовых и городовых детей боярских, обязательное для военной структуры Московского государства второй половины XV – середины XVI веков[377].
Менялось и административное деление страны. Вместо упраздняемых уделов возникли уезды с назначаемыми великим князем наместниками и волостелями[378].
* * *
Мир между братьями продержался недолго. Осенью 1447 года состоялось нападение нового казанского хана Мамутяка, сына умершего (или убитого) к тому времени Улуг-Мухаммеда. Татары привычно пограбили владимирские и муромские места, но вскоре были вытеснены оттуда пришедшим из Москвы великокняжеским войском. Собранные полки не распустили, а двинули в новый поход, уже на Галич. Правда, московская рать дошла лишь до Костромы. Там снова начались переговоры («оттоле начата меж ебя послы посылати»), и опять было заключено мирное докончание. На этот раз Шемяке пришлось «крест на том целовати, и грамоты проклятые на себя дал, что по таместа не хотети ему никоего лиха великому князю и его детем, и всему великому княжению, и отчине его»[379].
Мир продержался только в 1448 году. Весной 1449-го Шемяка нанес неожиданный удар. Вначале он, заслав лазутчиков, сжег Тверь, лишив Василия II помощи союзника[380]. Потом попытался взять Кострому (13 апреля, когда отмечался праздник Пасхи). Но неудачно. В городе укрепились, пожалуй, лучшие полководцы Иван Васильевич Стрига Оболенский и Федор Васильевич Басенок, с которыми были «многие дети боярские, двор великого князя»[381]. Они отразили внезапное нападение Шемяки. Князь вынужден был отойти от Костромы и двинулся навстречу подходящему войску Василия II. Рати сошлись у села Рудина под Ярославлем, на правобережье Волги. Но битвы не случилось, так как Иван Андреевич Можайский с полком накануне сражения перешел на сторону московского государя. За это он получил в прибавку к уделу Бежецкий Верх. В этих условиях Шемяка предпочел отказаться от продолжения похода и, договорившись о перемирии, ушел в свои города.
Видимо, уже тогда планировался ответный удар по Галичу, но из-за нападения войск хана Сеид-Ахмеда, прорвавшихся до Пахры[382], поход перенесли на следующий год.
Решающее наступление против Дмитрия Шемяки готовилось очень долго и тщательно. Началось оно в конце 1449 – начале 1450 года. Во главе полков Василий II («г своею силою и с тотары[383]») двинулся через костромскую волость Пледам на Обнору.
Достигнув ярославских мест, великокняжеское войско пошло к Железному Борку на реке Костроме. Оттуда уже выдвинулось к Галичу, когда пришли сведения, что Шемяка собирается дать решающее сражение именно там и что «людей около его много, а город крепит и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам перед городом стоит со всею силою»[384]. К его войску присоединился и отряд новгородцев, так как в произошедшем вскоре сражении «убьен бысть удалый Григорий Семенович Горьсткин, новгородский болярин»[385], видимо, его командир. Василий II предусмотрительно остался в Ивановском (Иоанно-Предтеченском) монастыре в Железном Борке, недалеко от устья реки Вёксы. По-видимому, решил не испытывать судьбу. К Галичу он отправил большого воеводу Василия Ивановича Оболенского, как уже было сказано, «со всею силою». 27 января 1450 года большое московское войско подошло к Галичскому озеру, где его встретили полки Дмитрия Юрьевича.
Рис. 26. Василий II идет на Шемяку в 1450 г. Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.
Зная о приближении московской рати, Шемяка решил не уклоняться от сражения и атаковал неприятеля близ галичской крепости: «…и бысть сеча зла, и поможе Бог великому князю; многих избиша, а лучших всех руками яша… а пешую рать мало не всю избиша…»[386]. Хотя со стен города по московским воинам открыли огонь из пушек и самострелов, это не принесло результата – Василий Оболенский предусмотрительно не подводил свои полки под выстрелы орудий. «И начата прьвоез города пушки пущати, и тюфяки, и пищали и самострелы, но ни во что же се бысть им, Божиею благодатию не убита б о никогоже» [387].
Ход боя попытался описать П. П. Смирнов. Историк предполагал, что войско Шемяки располагалось рядом с Паисьево-Галичским монастырем «на южной оконечности горы Краспицы, прикрывая Костромскую дорогу и обход Галича с юга. Очевидно, Шемяка не боялся, что Оболенский может пойти на Галич с севера со стороны озера или с западной стороны, где в обоих случаях он оказался бы в нешироком дефиле под обстрелом артиллерии с городских стен»[388].
Интересно рассказал о битве под Галичем В. И. Татищев. По его утверждениям, Оболенский перехитрил Шемяку, атаковав его со стороны озера. Начал сражение полк перешедшего на службу к Василию II татарского «царевича» Касима, основателя Касимовского ханства: «и бысть бой крепок надолзе, падаху людие с обе страны». Решающим стал удар воинов Государева двора, которым командовал князь Дмитрий Иванович Ряполовский. Прорвав центр неприятельской позиции, дворовый воевода рассек («раздвоил») войско Шемяки надвое. После чего левый фланг галичан был атакован пешим (или спешившимся) полком Василия Ивановича Оболенского. Правый – татарами Касима. Его воинам также пришлось спешиться, так как на холм, где стояла Галичская крепость, на конях они попасть не могли. Слаженные действия великокняжеских воевод привели к тому, что противник дрогнул и обратился в бегство. «Город же Галич затворися»[389].
Рис. 27. Битва под Галичем 27 января 1450 г. Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.
Потерпев очередное поражение, Дмитрий Юрьевич не укрылся в своей столице, опасаясь, что та станет для него
