забирают с собой.
Не то, чтобы Син рвался в актеры, он по другой стезе планировал идти в кинематограф. Но к небольшой роли прилагалась практика в условиях реального съемочного процесса. Старший, коему глянулся свинтус, пообещал парню доступ на съемочную площадку на весь период съемок.
Я уж не стала намекать счастливому вьюноше со взглядом горящим, что его на тех съемках будут, скорее всего, гонять за кофе и прочим принеси-подай-поправь. Хочет парень окунуться в атмосферу кино — пущай ныряет.
Мы-то с мамулей (и оболтусы мои со стройплощадки) тут каким боком?
Как выяснилось, самым прямым. Анфасом, ага. Для будущего «кина» отобраны актеры всех возрастов, кроме самых юных. Даже пятилеток нашли среди родственников учащихся. А вот такой мелюзги беззубой, чтобы и по типажам подходила, и не разнюнилась под камерами — нет.
«Я попрошу! У меня белехонькие передние кусалки уже есть. Кто не верит, пусть сам подставится под кусь», — я гневно пыхтела, слушая этого нахала.
И тут Син идет к тете и видит нас. Рядом с замком. Эти еще сцепились вовремя, горячие азиатские парни. А по сценарию (не-сосед ответственно подошел к процессу, изучил весь сценарий от корки до корки) как раз-таки главный герой (его микро-версия) знакомится с будущим лучшим другом в песочнице. Играет и из-за чего-то спорит, а потом начинает дружить.
И с ними там же играет… барабанная дробь… девочка их возраста. Герои соревнуются за внимание малышки.
Концепция любви с ползункового возраста у них по задумке. И крепкой мужской дружбы. Из игр в песочнице плавно произрастающей.
Так они втроем весь фильм и будут в кадре. В разных возрастных срезах, от крохотуль до взрослых.
— Умница Мэйли очень хорошо подходит на роль маленькой Бай Юэ, — итожит Син. — И мальчики, которые с ней играют, действительно похожи на героев истории.
— У-у… — мать моя как-то не в восторге.
— Удивительное совпадение, не правда ли? — пышет энтузиазмом будущий режиссер. — Мама Мэйли, пожалуйста, дайте разрешение на съемки вашей дочери!
Он вскакивает со стула и сгибается в глубоком поясном поклоне.
Хоть по роже себя не лупасит, уже не так стыдно на это смотреть.
— Как только я получу ваше согласие и согласие мам мальчиков, — Сина прям распирает воодушевление. — Сразу же поговорю с режиссером.
— Т-ц, — щелкает языком мать.
Лоб напряжен, думает, похоже, как отказать и не обидеть прикормленного блудного котеночка. Жалостливая она у меня.
А я все это время напряженно думаю: оно мне вообще надо, такое киношное счастье?
Припоминаю, как все хвалят мою внешность. Еще послушность, но начинают с обычно внешности. Ведь рожицу видно сразу, а поведение раскрывается постепенно.
Как в разных передачах и фильмах, показываемых по телевизору, на более привлекательных людей реагируют. Лучше, чем на таких же по образованию, заслугам и т.д., но с внешними данными попроще.
Не знаю, подмечают ли обычные дети подобное, но я-то вижу. Всем нравятся красивые люди. Их чаще приглашают на передачи. Берут интервью охотнее.
С какого бы входа я не планировала в будущем заходить в киноиндустрию (или в стримы-блоги) привлекательная мордашка — это мой козырь. Лицо работает на меня.
И чем раньше оно начнет работать, тем выше будет моя узнаваемость в дальнейшем. Примелькаться, имя втиснуть в титры, пусть и самым мелким шрифтом в общем списке.
Тем выгоднее варианты гипотетического сотрудничества можно отыскать в дальнейшем.
Я-прежняя не работала лицом. Больше старалась шевелить извилинами. Но там у меня и условия немножко другие были. И шанс на армагеддец над миром не довлел.
Не пробовала? Самое время начинать.
— Это студенческий проект, — немножко сбавляет напор свинтус. — Бюджет очень скромный. Но для маленьких актеров предусмотрена небольшая оплата. Она, конечно, не как в настоящей кинокомпании, но…
— Хорошо! — на слове «оплата» беру все в свои руки. — Мама, да?
Не откажет же она сокровищу? Денежка малая в дом — уже какая-то польза.
Мне нравится сидеть на шее у бати в прямом смысле слова, это когда мы играем в «лошадку» с высоким седлом. И совсем не по нраву смысл переносный. Я помню, сколько стоит мой будущий детсад.
Шесть с половиной тысяч юаней. Плюс дополнительные занятия. А я хочу всяких разных курсов набрать. Потому как основная программа детского садика для взрослой тетки — это даже не раз плюнуть. Это воздуха для чиха набрать, и даже того легче.
Иероглифы? Я вас умоляю: мне мать зачем? К началу сада я уже буду обгонять программу. И чем дальше, тем сильнее будет обгон. Он наверняка замедлится к школе. Но и там у меня будет фора, глупо это отрицать.
Значит, силы и время надо направить на развитие в других направлениях. Танцы те же. На балет хочу: заложить хорошую базу и как минимум осанку научиться держать. И равновесие.
Кира Воронова много сидела за компьютером, от чего страдала спина. И неуклюжая была довольно-таки. Не как Син-свин, но и особой грациозностью похвалиться не могла.
В конце концов, моя китайская героиня профессионально занималась танцами. Пусть не мирового уровня звезда, но хороша была Лин Мэйли. Есть, к чему стремиться.
Так вот, отработать частичку родительских затрат — это я руками и ногами за.
— Мэйли… — мать все еще пребывает в сомнениях. — Это может быть трудно.
— Не, — машу головушкой.
Там уже отросли волосы до такой длины, что родительница стала завязывать мне их в хвостики. Чернявые, как у всех тут. Волосы мягкие, шелковистые, приятные на ощупь — в мать.
Я, конечно, в той жизни в фильмах не снималась. Но как-то мне слабо верится, что от ляльки моего возраста ждут оскароносной игры.
— Мэйли справится, — уверенный кивок. — Соглашайся.
— Сначала мы прочтем сценарий, — растерянность сменяется деловым настроем. — И ознакомимся с условиями съемки. И, разумеется, я не отпущу Мэйли одну. Мама все время должна быть
