Через несколько недель Карисса выписалась из больницы.
Не было основания желать большей заботы, чем та, которой ее окружил супруг. Да только Кариссе не нашлось в том утешения. Вопросы множились, сомнения разрастались, чувство вины становилось непереносимым. Во все это время они не заговорили ни о прошлом, ни о будущем, ни друг о друге. Все темы разом оказались под запретом. Трагедия игнорировалась, но не забылась.
Карисса с тяжелым сердцем отправлялась домой, там ее ждала неизвестность.
Но о расставании речи не заходило.
Бен ссылался на загруженность на работе. Он уходил прежде, чем жена просыпалась, возвращался после того, как ею овладевал сон. Было всего несколько вечеров, когда они ужинали вместе. В этих случаях они разговаривали о всяческих пустяках, так что невозможно было и припомнить пару минут спустя, о чем велась речь.
Карисса была близка к отчаянию, к тихому помешательству. Пару раз она собиралась даже спровоцировать в нем приступ недовольства, вызвать его на откровенный разговор, выслушать все его упреки, стерпеть и принять все, что он вменит ей в вину, без каких-либо попыток самооправдания. Поскольку она считала, что ее проступок никаким страданием не искупится. Он может либо простить ее, либо предать проклятию. Но мысль о том, что она его потеряет, останавливала Кариесу.
Тогда она надумала соблазнить Бена. Карисса купила у цветочника букет нарциссов, в магазине благовоний — душистые свечи, наготовила на ужин его любимых блюд. И, твердо решив дождаться возвращения Бена, надела голубое платье, принялась перебирать его любимые диски с блюзами.
Карисса шла ва-банк. Она окончательно вознамерилась узнать, любит ли он ее. Если б только это стало возможным, рассудила девушка, они смогли бы пережить этот тяжелый период. Но если она ему безразлична…
Раздался телефонный звонок.
Карисса ответила и услышала голос любимого:
— Я вернусь поздно, — предупредил он, чего давно не случалось.
Карисса от изумления не нашлась, что ответить.
— Я хотел попросить, чтобы ты дождалась меня, — объяснил Бен причину своего звонка.
Она тяжело вздохнула, решив, что это конец. Видимо, Бен намерен объясниться с ней, положив окончательный разрыв их отношений.
— Только не возись с ужином, — предупредил Бен. — Я куплю нам что-нибудь по пути. Ладно, — проговорил он, завершая разговор, в течение которого она не произнесла ни слова. — Жди…
Карисса положила трубку, в очередной раз вплотную подступив к неизвестности.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Удивлен?!
Бен уже покидал кабинет, когда на его пороге появилась мельбурнская знакомая.
— Джесс? — действительно удивился он. — Что ты делаешь в Сиднее?
— Ответный визит! — объявила женщина. — Мне нужно было проветриться, сменить обстановку. В Мельбурне меня все тяготит. Не знаю, куда деться от всех этих воспоминаний… Вот я и решила собрать вещи, села на самолет, и вот я тут.
— Как это на тебя похоже, — с улыбкой констатировал Бен. — И Тимми с собой захватила?! — еще сильнее изумился он, завидев выглядывающую из-за дверного косяка хитрую круглую мордашку.
Тимми рассмеялся и бросился к Бену в объятья. В его движениях появились прыть и ловкость, которых Бен не замечал за ним прежде.
— Надо же, как ты вырос, парень! — воскликнул он, потрепав мальчишку по голове.
— Да, — гордо подтвердила мать.
— Как ты, Джесс? — спросил Бен.
— Теперь лучше, спасибо. Время идет… А оно, как говорят, лечит… — насмешливо констатировала Джесс. — А что у тебя нового? — поинтересовалась она.
— Женился, — с грустной улыбкой ответил Бен и развел руками.
— Вот как?! Быть не может! Когда?
— Да в апреле.
— И на свадьбу не позвал, негодник, — шутливо упрекнула его гостья из Мельбурна.
— Прости, все было несколько поспешно, — вяло произнес он себе в оправдание.
— Боже! Бен Джемисон женился! Я-то думала, такое в принципе невозможно… Кто она? Как зовут? Рассказывай, что ты тушуешься?
— Карисса, пианистка… Мы ждали ребенка, но потеряли его. Это случилось недавно.
— Соболезную, Бен. Знаю, ты всегда любил детей, — искренне посочувствовала ему женщина.
— Я бы познакомил вас уже сегодня, но, думаю, будет правильнее предупредить ее предварительно… Все-таки ты будешь не одна, а с Тимми, — объяснил свою осторожность Бен.
— И ведь верно, для твоей жены это будет не лучшим напоминанием, — согласилась женщина.
— Джесс, что я могу тебе предложить? — растерянно спросил он. — Давай, что ли, кофе выпьем где-нибудь вместе, а?
— Скажи лучше, как вы переживаете свою потерю?
— У нас с Кариссой с самой встречи все так стремительно происходило, что я перестаю понимать действительность и тем более не знаю, как ко всему случившемуся относиться, — честно признался он.
— Но вы любите друг друга?
— Трудно сказать, Джесс, любовь ли это или лихорадка, — пошутил Бен.
— Но ты можешь представить себя отдельно от нее? — доискивалась подруга.
— Теперь вряд ли.
— На что ты готов пойти ради своей жены, Бен? — серьезно спросила Джесс.
— На все, — тихо ответил он.
— И она знает это?
— Надеюсь, догадывается.
— Тогда вы справитесь, — подытожила счастливая мать, подхватив своего малыша на руки.
— Но между нами столько невыясненного, Джесс. Мы ведь поженились из-за… — не договорив, Бен осекся.
— Я понимаю. Вероятно, в тот момент ее беременность имела самое существенное для вас обоих значение. Но разве теперь, потеряв ребенка, вы не хотите быть вместе?
— Да, сейчас мы вместе не из-за ребенка, — согласился Бен.
— Тебе просто нужно обстоятельно обо всем поговорить со своей женой. У нас, женщин, есть странная потребность расставлять все точки над «i». Это делает нас увереннее. Когда хотя бы приблизительно знаешь, что на уме у твоего мужчины, завтрашний день меньше пугает. А учитывая, какой ты молчун, твоя жена вряд ли может чувствовать себя комфортно.
— Наверное, ты права, Джесс. Так пойдем, выпьем кофе? И ты расскажешь мне о своих планах.
После телефонного разговора с мужем Карисса не находила себе места. Сначала она просто ждала, как он просил, но время текло слишком медленно. Волнуясь, она принялась изобретать разные домыслы, в конце концов не выдержала и сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она переоделась в цельнокроеное платье из тяжелого струящегося шелка, обула очаровательные балетки, что придавало ее внешнему виду легкомыслия и богемного лоска, окружила себя дымкой из пачули, ладана и амбры, вызвала такси и направилась в «Коув-отель».
