ресурсами. Например, когда в начале 1970-х годов начались споры по нефтяным контрактам с арабскими странами, международные трибуналы разработали новые правовые нормы, основанные на "общих принципах права" (в основном заимствованных из западных правовых систем), которые ставили западные транснациональные корпорации в привилегированное положение по сравнению с внутренним законодательством нефтедобывающих стран. К началу 1980-х годов стало ясно, что обещанное новым независимым государствам развитие не осуществилось, а промышленно развитые страны успешно блокировали любые значимые структурные изменения в мировой экономике, которые могли бы сократить разрыв между Глобальным Югом и Глобальным Севером.
Неудивительно, что энтузиазм, с которым развивающиеся страны вели переговоры по NIEO, теперь пошел на убыль. Вместо этого либерализация свободного рынка и дерегулирование промышленности стали основой глобального экономического управления в рамках "Вашингтонского консенсуса". Наиболее эффективно этот консенсус формировался Всемирным банком и МВФ, которые требовали от стран Юга "политики структурной перестройки" для управления их растущим внешним долгом. Условия проведения такой политики были просты - либерализация рынков, дерегулирование финансов и снижение роли государства. По сути, МВФ и Всемирный банк хотели, чтобы развивающиеся страны были более подотчетны внешнему капиталу и иностранным кредиторам, чем своим собственным гражданам.
Подталкивая страны к увеличению объема иностранной валюты для обслуживания внешнего долга, программы структурной перестройки также заставляют их эксплуатировать свои ресурсы. Например, в Гане правительство было вынуждено активизировать коммерческое лесопользование, что ускорило сокращение лесного покрова страны на 75%. Аналогичным образом, в Чили было вырублено около 40 тыс. га леса и заменено плантациями неместных деревьев для производства целлюлозы и изделий из древесины, что привело к эрозии почвы и перемещению коренного населения. Кроме того, в конце 1980-х годов расходы на обслуживание внешнего долга уже значительно превышали любые экспортные доходы стран Латинской Америки, Африки и Азии. В результате большая часть финансовых средств, привлеченных внутри страны, была переведена за рубеж, а не направлена на развитие. Широкомасштабная политика структурной перестройки также привела к свободному этапу либерализации торговли, сопровождавшемуся ограничением государственных расходов на основные социальные услуги, такие как здравоохранение, образование и другие экологические программы. В то время эта политика привела к разрушению государственного потенциала и широкому распространению бедности и голода во многих развивающихся странах.
В этих условиях в июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро состоялась Конференция ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), известная также как Саммит в Рио-де-Жанейро, приуроченный к двадцатой годовщине Стокгольмской конференции. Встреча на высшем уровне в Рио-де-Жанейро стала одной из крупнейших в своем роде. Представители 178 стран и более 100 глав государств и правительств собрались для подписания нового экологического договора, результатом которого стала Повестка дня на XXI век - Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию. В декларации были сформулированы цели устойчивого развития. В ней говорилось, что "человек... имеет право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой" и что "охрана окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него". Государствам было предписано "сотрудничать в решении важнейшей задачи искоренения бедности" и "сотрудничать в духе глобального партнерства в целях сохранения, защиты и восстановления здоровья и целостности экосистемы Земли".
Однако конференция не смогла по-настоящему разрядить поляризацию между Севером и Югом. Различия не только сохранялись в ходе обсуждения условий договора между ними возникли острые разногласия, но они были заметны на каждом заседании и в каждом месте проведения переговоров. Фактически, разрыв был настолько значительным, что участники переговоров хотели найти помещение, в котором не было бы мест для делегатов с противоположных сторон. Наконец, когда помещение с идеально круглым столом было найдено, "Группа 77" сразу же настояла на том, чтобы ровно одну половину круга занимали представители развивающихся стран, а все остальные делегации должны были сидеть вдоль другой половины, причем председатель... сидел на пересечении".
То, что сама конференция называлась "Окружающая среда и развитие", не было случайностью. Как и в Стокгольме, развивающиеся страны дали понять, что если на повестке дня не будет стоять вопрос об их праве на использование ресурсов для повышения уровня жизни внутри страны, то смысла в конференции будет очень мало. Однако если Юг, возможно, и сумел привнести в повестку дня конференции идею развития, то Глобальному Северу, особенно США, не удалось добиться сколь-нибудь значимых успехов в деле смягчения последствий изменения климата. В то время как многие европейские страны стремились к принятию обязательных обязательств и сроков, Соединенные Штаты были категорически против любого подобного соглашения. Более того, президент США Г. Буш был готов отказаться от участия в конференции, если на ней будут приняты какие-либо обязательные обязательства или сроки, заявив, что "американский образ жизни не подлежит обсуждению". К сожалению для остального мира, американский образ жизни привел к тому, что в 1990-х годах США, составляя всего 5% населения Земли, были крупнейшим в мире эмитентом углекислого газа, на долю которого приходилось 24% выбросов ископаемого углекислого газа на планете.
Среди стран-участниц конференции Соединенные Штаты оказались единственной страной, не желающей признать негативное влияние на мир неустойчивого образа жизни Запада. Вместо этого они продолжали отстаивать старую концепцию, согласно которой основными причинами загрязнения и деградации окружающей среды являются бедность и перенаселенность. Эти разногласия привели к длительным и острым дебатам на Подготовительных комитетах, а затем и на ЮНСЕД, где США согласились снять свои возражения, когда в текст были внесены поправки, менее прямо указывающие на "неустойчивый образ жизни в развитых странах" США выступили не только против упоминания неустойчивого образа жизни, но и против включения "права на развитие" для развивающихся стран. Страны Юга настаивали на включении принципа, согласно которому "право на развитие является неотъемлемым правом человека", и утверждали, что "все народы имеют равные права в вопросах, касающихся разумного уровня жизни". США отказались рассматривать такую формулировку, поскольку предполагали, что развивающиеся страны будут использовать ее для того, чтобы требовать от развитых стран большей финансовой помощи. Развитие, настаивали США, может быть только целью, общей для всех стран мира, а не правом. Развивающиеся страны, однако, опасались, что устойчивое развитие станет новым условием предоставления финансовой помощи. Они считали, что устойчивое развитие - это очередная уловка стран Севера, направленная на то, чтобы затормозить их развитие, и эта обязанность не распространяется на уже развитые страны Глобального Севера.
По этим причинам финансирование стало еще одним ключевым вопросом при подготовке к Саммиту Земли в Рио-де-Жанейро. Когда генерального секретаря ЮНСЕД Мориса Стронга попросили приблизительно оценить финансовые потребности, связанные с сокращением выбросов, он подсчитал, что эта сумма составит 625 млрд. в год. ООН рекомендовала развитым странам выделить не менее 125 млрд. из этой суммы
