короткого рукава рубашки окружной больницы. Она была похожа на огромный забинтованный большой палец. Ему стало интересно, что они сделали с его рукой, и он решил спросить.
Когда медсестра принесла ужин, он спросил: Что они сделали с моей рукой?
Она качнула столешницу и поставила на нее поднос. Вам ее отстрелили, — сказала она.
Это я знаю. Я просто хотел узнать, что они с ней сделали.
Я не знаю.
Для вас это не имеет никакого значения, не так ли?
Нет.
Я узнаю. Я могу. Что это за человек, который все время стоит у двери?
Он помощник окружного прокурора.
Помощник окружного прокурора.
Да, сказала она. А что с человеком, которого вы застрелили?
Что с ним?
Вы даже не хотите узнать, жив он или мертв?
Ну.
Он принялся разворачивать столовые приборы из льняной салфетки.
Что? — спросила она.
Ну, он жив или мертв?
Он жив.
Она наблюдала за ним. Он набрал ложкой яблочное пюре, посмотрел на него и снова положил. Открыл пакет молока и отпил из него.
Вам ведь все равно, похоже? — спросила она.
Да, — ответил Баллард. Я бы хотел, чтобы этот сукин сын сдох.
ОН ЕЛ, СМОТРЕЛ НА СТЕНЫ. Он пользовался судном или ночным горшком. Иногда он слышал радио в другой комнате. Однажды вечером к нему пришли охотники.
Некоторое время они о чем-то переговаривались за дверью. Затем дверь открылась и комната наполнилась людьми. Они собрались у кровати Балларда. Он спал. Он приподнялся на кровати и посмотрел на них. Кого-то он знал, кого-то нет. Его сердце сжалось.
Лестер, — спросил грузный мужчина, — где тела?
Я ничего не знаю ни о каких телах.
Нет, знаешь. Скольких людей ты убил?
Я никого не убивал.
Еще как убивал. Ты убил дочь Лейна и сжег ее и ребенка вместе с домом, и ты убил людей в припаркованных на Лягушачьей горе машинах.
Я никогда этого не делал.
Они молчали, глядя на него. Потом мужчина сказал: Вставай, Лестер.
Баллард потянул за одеяло. Мне нельзя вставать, — сказал он.
Мужчина протянул руку и откинул одеяло. На простыне лежали бескровные желтые ноги Балларда.
Вставай.
Баллард одернул подол больничной рубашки, чтобы прикрыться. Он перекинул ноги через край кровати и просидел так с минуту. Затем он встал. Потом снова сел и обхватил руками маленький столик. Куда мы идем? — спросил он.
Кто-то в глубине толпы что-то сказал, но Баллард не расслышал.
Это все, что у тебя есть из одежды?
Не знаю.
Они открыли шкаф и заглянули внутрь, но там было только несколько швабр и ведро. Они стояли и смотрели на Балларда. Он выглядел неважно.
Нам лучше убираться отсюда, если мы собираемся что-то сделать. Эрл, скорее всего, пошел за шерифом.
Пошли, Баллард.
Они подняли его, подтолкнули к двери и закрыли ее за собой. Он оглянулся на кровать. Потом они пошли по широкому больничному коридору. Мимо открытых дверей, где лежащие в постелях люди смотрели, как он уходит, линолеум холодил слегка подкашивающие ноги.
Была прохладная ясная ночь. Баллард поднял глаза вверх, к холодным звездам, которые висели над фонарями больничной стоянки. Они пересекли черный асфальт, влажный от недавнего дождя. Мужчины открыли дверь пикапа и приказали Балларду залезать. Он забрался в кабину и сел, сложив голые ноги вместе перед собой. Мужчины залезли с обеих сторон, мотор завелся, зажглись фары и на стоянке появились огни других легковушек и пикапов. Балларду пришлось, как ребенку, сдвинуть колени, чтобы мужчина смог добраться до рычага переключения передач. Они выехали со стоянки и поехали по улице.
Куда мы едем? — спросил Баллард.
Все узнаем, когда приедем, — ответил водитель.
Они выехали на шоссе в сторону гор — караван пикапов и легковых машин. Они остановились у какого-то дома. Мужчина выпустил Балларда, вышел за ним из машины и подошел к двери. Женщина впустила его внутрь. Внутри под бликами голой лампы была можно было разглядеть эту женщину и ее детей. Через некоторое время мужчина снова вышел, спустился к пикапу и сунул в окно сверток. Передайте ему, чтобы он надел это, — сказал он.
Водитель передал сверток Балларду. Надевай, — сказал он. Это был комбинезон и армейская рубашка.
Он сел в пикап, положив одежду на колени, и они снова поехали по дороге. Свернув на грунтовку, они проехали через невысокие холмы, на которых черные сосны проносились в свете фар на поворотах, затем свернули на другую дорогу, поросшую травой, и наконец выехали на высокий луг, где в свете звезд виднелись остатки лесопилки. Сарай с наглухо заколоченными окнами. Штабеля серых пиломатериалов, куча опилок, в которых жили лисы.
Водитель пикапа открыл дверь и вышел. Рядом остановились другие машины и вокруг них стали собираться люди. Послышался приглушенный шум голосов и закрывающихся дверей. Баллард остался один в своей ночной рубашке на сиденье пикапа.
Пусть Отис присмотрит за ним.
Почему бы нам просто не отвезти его сюда.
Пусть там посидит.
Почему он не оделся?
Дверь пикапа открылась. Не замёрз? — спросил мужчина.
Баллард тупо посмотрел на него. У него болела рука.
Скажи ему, чтобы он оделся.
Он хочет, чтобы ты оделся, — сказал мужчина.
Баллард начал шарить в свертке в поисках дырок для рук или ног.
Отис, присмотри за ним.
Думаю, нам нужно связать ему руку.
Можно привязать его руку к одной из ног, как мулу.
Джерри, положи эту банку туда, откуда взял. Это серьезное дело.
Баллард надел рубашку и попытался застегнуть пуговицы. Он никогда не пробовал застегивать рубашку одной рукой и у него это плохо получалось. Он натянул комбинезон и застегнул ремни. Они были мягкими и пахли мылом, а внутри было место еще для целого Балларда. Он заправил свободный рукав рубашки внутрь комбинезона и огляделся. Человек с дробовиком, сидевший на корточках в кузове пикапа, наблюдал за ним через заднее стекло. На холме у лесопилки горел костер, вокруг которого собрались люди. Баллард нажал кнопку на дверце перчаточного ящика перед собой и она открылась. Он порылся в бумагах, ничего не нашел. Он снова закрыл дверцу. Через некоторое время он опустил стекло.
Сигареты не найдется? — спросил он.
Мужчина наклонился вперед и протянул пачку сигарет к открытому окну. Баллард взял одну и сунул ее в рот. А спички есть? — спросил он.
Мужчина протянул ему спичку. А рожа не треснет? — спросил он.
Я не просил меня сюда привозить, — сказал Баллард.
Он чиркнул спичкой о приборную панель, зажег сигарету и закурил, сидя в темноте и наблюдая за огнем на холме. Через некоторое
