относиться к своей работе! Дима говорил, что бизнес для мамы — святое. Что бы не произошло, дело прежде всего.
— Димочка, а твой этот, бизнес, не пострадает, если ты на совещание опоздаешь? — она потянула с него брюки и небрежно откинула их на кресло.
Брюки до кресла не долетели, упали как раз на вазу с лилиями. Идти сегодня Диме в другом костюме.
— Я же не первый день в бизнесе. И, вообще, о чём ты думаешь? Ты должна обо мне думать!
— Я и так о тебе думаю, только и делаю, что думаю о тебе. Ты как тот день, в который я хочу.
— Какой день? Потом расскажешь.
Юля закрыла глаза, обхватила Диму руками и ногами, чувствуя каждой клеточкой, как горит его кожа. Вот так бы раствориться в нём сейчас, впитаться, как вода в песок, чтобы всегда, каждую секунду, чувствовать его рядом, близко настолько, что ближе и быть невозможно. Ощущать его сильные широкие ладони на себе, плавиться от его прерывистого дыхания.
— Юланя моя, Юланя, я люблю тебя, — шептал Дима.
— Я тебя люблю…
— Никому не отдам.
— Не отдавай…
Как она раньше жила без него? Без его рук, без его губ? Без их объятий и поцелуев, без утреннего ожидания ещё одного чуда, которое подарит новый день? Без вечернего всепоглощающего счастья, когда они, наконец, встречаются, Дима выключает на телефоне звук и принадлежит только ей? Без его тёплых, уютных рук, без его ласкового взгляда? Почему они раньше не встретились?
Костюм, разумеется, пришлось надевать другой.
Уже на пороге Дима спросил:
— Юль, что ты говорила про моё время и про день, я не понял?
— Иди уже, — развеселилась она. — Ты хоть и большой начальник, но сам же говорил: работа ждать не может.
— Не в нашем случае. Не волнуйся, без меня не начнут. Так что про время?
— Когда у тебя будет свободный день, давай поедем загород? В лес, или в поле, мне всё равно. Выедем пораньше, на рассвете, будем лежать на траве и смотреть, как встаёт солнце. А потом будет жарко, но мы всё равно останемся валяться. Только надо подальше от людных мест уехать, вдруг мы будем неприлично себя вести? — засмеялась она.
Карие Димины глаза потемнели, стали непроницаемыми, чёрными. Он глубоко вздохнул, мотнул головой, словно ему жал шею узел галстука:
— Юленька… Что ты со мной делаешь? Ты понимаешь, соблазнительница, что от твоего предложения мне сейчас совещание придётся отменить? — простонал он.
— Я же не говорю — сегодня, сегодня уже поздно, и вообще тебе пора ехать! Всё, иди, вечером скажешь, получится у нас или нет.
— У нас всё получится, так получится, как никогда ни у кого не получалось, — пообещал Дима на прощание.
Юля посмотрела на часы: сегодня она дежурит с двух, можно ещё немного поспать, если не вызовут по экстренным обстоятельствам. Она сладко потянулась и не спеша пошла в спальню. Ну и поросята они с Димой! Ваза перевёрнута, брюки от костюма промокли и испачкались цветочной пыльцой, кровать не убрана, на полу лужа. Какой тут сон, надо уборку делать!
Эвелина от похода по магазинам категорически отказалась, пришлось ехать одной. Юля обходила один магазин за другим, пока не устала. Нет, так не пойдёт, она потратит весь день и ничего не купит. Дима сказал, что обычно дарит матери украшения, какие Юля не уточняла, понятно же, что дорогие и изысканные. В этом году Елена Яковлевна заявила, что побрякушки ей надоели, она их редко носит и скоро в доме придётся стоить бронированный отсек, чтобы хранить все эти цацки. Мама желала необычный подарок, приятный и душевный. Дима растерялся, Юля посмеивалась, предлагая котиков, кроликов и мышек. Чем не душевно? Или набор для бани, тёплый и нужный подарок. Но к его просьбе она отнеслась серьёзно — Дима слишком занят, чтобы убивать время в магазинах, к тому же мужчине трудно понять, что понравится женщине, особенно такой обеспеченной, как его мама.
В отделе рукоделия Юля задержалась. Витрины ломились от наборов для вышивания, они лежали яркими стопками: большие и маленькие, совсем крошечные, сложные и простые. Когда-то Юля мечтала купить себе готовый набор, она умела вышивать, но ей всегда не хватало то времени, то денег. Стоило рукоделие недешёво, для Юли недёшево, зато для Елены Яковлевны сущие копейки!
— Вам для мастера или для новичка? Что хотите вышить? Цветочные композиции, животные, природа, у нас вчера поступила новая коллекция, сейчас я покажу! — обрадовалась её вниманию продавщица.
Юле нравилось всё, но, на всякий случай, она решила подстраховаться и позвонила Диме.
— Елена Яковлевна увлекается рукоделием?
— Что? — удивился Дима. — Чем увлекается?
— Она умеет шить, вязать, может готовить любит, или тортики печь?
— Кулинарную книгу точно не покупай, я первый ею по голове огребу, — хохотнул Дима. — Когда я в школу ходил, вязала, вышивать вроде начинала, точно не скажу.
— А потом?
— Потом папа умер и маме стало не до развлечений, пришлось всё дело на себе тащить. Мы с братом старались быть полезными, но толку, зелёные ещё были.
Если пробовала вышивать, значит, опыт, пусть совсем маленький, у неё есть. Тогда стоит брать не для начинающих, а что-то более существенное.
— Дима, скажи, что ей понравится? Природа, городской пейзаж, портрет? Может животные?
— Картину выбираешь? Тогда Айвазовского, само оно. Пойдёшь грабить музей — меня позови, — веселился Дима.
Точно! Как она сразу не догадалась? С этого и надо было начинать! Узнать её вкусы и выбрать подходящую композицию.
— Дима, какой у Елены Яковлевны любимый художник?
— Госзнак. Такие картинки печатают — загляденье, чем больше на них нолей, тем приятнее глазу. Американский, кстати, мама тоже ценит.
— Я серьёзно. Она любит Айвазовского?
— Юля, ты меня пугаешь! Третьяковку будем брать? Она любит природные пейзажи, море, в доме висит несколько картин, сама увидишь, когда на днюху пойдём. Ещё вопросы есть, а то я занят?
Вопросов больше не было, кроме одного: в качестве кого Юля пойдёт на день рождения Елены Яковлевны? Любовницы её сына? И почему Дима решил, что Юлю, вообще, туда пригласят? Она очень надеялась, что его мама не захочет её видеть, потому что добром их встреча закончиться не может.
Репродукции с водой Юля не рассматривала, кроме них было из чего выбирать. Она остановилась на осеннем лесу. Ещё зелёная, но местами уже пожухлая трава, высокие деревья в жёлтых, красных, багряных одеяниях, сквозь ветки, кое-где уже голые, пробивается золотистый свет утреннего солнца. Много красок и умиротворения. Правда, работы с такой картиной тоже много, но и торопиться некуда.
Подарок
