территорию Кремля и в сопровождении его «серых костюмов» пошли по широким коридорам. Кабинет, в котором мы разместились, мало напоминал рабочее место главы разведки. Скорее это один из многочисленных залов для приёма гостей.
Всего нас было трое: я, Романов и Багратион. Наличие сына прославленных воителей немного воодушевляло и настраивало на плодотворный разговор. Забегая вперёд скажу: хоть я и ощущал каждую секунду присутствия давление, а сам диалог строился больше в формате ультиматума, но мы друг друга поняли.
Я заявил, что с моими возможностями, моей силой и перешедшими красную черту представителями других родов, я, вообще говоря, заслуживаю благодарности от разведки за проявленную миролюбивость. Особенно я подчеркнул, что, поскольку империи не нужны были междоусобицы в тот момент, я соблюдал указы регента и не развязывал родовых войн, хотя был в своём праве. И до сих пор не веду ни одной из них, хотя и ожидал претензий от своих недругов и брошенных в меня латных рукавиц, что расценивается как вызов на дуэль.
От моих слов улыбка проняла даже стоящего статуей Багратиона. Ну да, после публичной демонстрации моих способностей дураков-дуэлянтов на горизонте особо не наблюдалось. А вот Романов не скупился на едкие замечания. Заявил, что мой статус до сих пор до конца не определён и что, вообще-то, ещё большой вопрос, имею ли я право представлять свой род, ведь регент не провела торжественную церемонию благословения нового главы рода Берестьевых. Сказал, мол, ты вот ратуешь за традиции и древние нормы права боярской аристократии, но где же в таком случае документы с печатью императора? И на это мне было нечего ответить. Ну не сложилось у меня со Стефанией! Впрочем…
— В этом вопросе я больше опираюсь на вашу помощь. Как я начну реализацию освоения Сибири, если у меня документы не в порядке и права мои под вопросом находятся? — хитростью спихнул с себя проблему на самого Романова, и он в ответ скорчил задумчивую гримасу.
— Боюсь, мы не сможем это сделать в ближайшее время, — немного помолчав, высказался он.
— Почему?
Я удивился, но про себя отметил, что Романов фактически принял сторону империи, а значит, согласился с решением совета.
Одна часть меня напряглась, а другая — расслабилась. Существуют какие-то проблемы, о которых я не в курсе? Или он просто из вредности не хочет оказать мне помощь? А ведь я передал ему карты и показал, что желаю не только мира, но и сотрудничества; плодотворной работы, а не войны с его ведомством. И вроде как, хоть он и был остёр на язык, войны между нами не будет. Я, впрочем, слишком расслабляться не собираюсь, потому что верить такому человеку — самому себе могилу рыть.
— Со Стефанией проблемы… И теперь я должен буду задать тебе некоторые вопросы. И благодари Александра. Он настоял на том, что это должно происходить «по-хорошему», без псиоников.
Константин откинулся и прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
— Какие вопросы? Я готов ответить на те из них, что не поставят под удар мой род. И даже больше.
— Например, империю? Она уже под ударом. И тот излом тому подтверждение. Ладно, слушай внимательно. Давным-давно, когда я вступал в эту должность, мой предшественник незадолго до своей скоропостижной смерти сказал следующее: «В этом мире, Костя, существуют силы, которые тебе даже и не снились. Они способны управлять империями, уничтожать их и возводить новые. Стереть город с лица земли для них не является чем-то удивительным или сложным. Однажды ты поймёшь, о чём я говорю. И когда поймёшь, вспомни мой наказ: никогда сам не лезь, не суйся, пытаясь узнать правду. Если ты будешь достойным, тебя в неё и так посвятят. А до тех пор просто делай своё дело. Как и я».
Он взял небольшую паузу и посмотрел на Багратиона. Тот лишь пожал плечами, не смея никак комментировать эти слова. А мне между тем стало интересно, не является ли заместитель главы разведки сам по себе Контрактером? Он умён, силён и скрытен. Он может делать вещи, манипулируя окружением и скрывая свои истинные намерения. Очень интересно… Но правды я так просто не узнаю, и поэтому подозревать могу всех в связи с теми тварями либо же в работе на Собирателей. Хоть дворцовую кошку. У меня есть даже не кусочки пазла, а обрывки этих кусочков. А правда… Она вся там, наверху. И Джуди должна будет хотя бы немного поделиться со мной ею. В конце концов, моя семья и близкие мне люди легко могут стать жертвами тех тварей. Я не могу допустить подобного.
— После недавнего нападения на столицу я понял, о чём он. И вспомнил твоё письмо, которым ты мне лишь пудрил мозги. Так я считал. Правды мне никто не хочет говорить, хоть это и моя работа — докапываться до неё. И тут в противовес встают слова моего предшественника. И единственное, что я понял наверняка, — ты связан со всем этим. Ты — угроза, которую я должен раздавить, искоренить, но своими действиями ты доказал, что на стороне империи. Для меня это важнее собственного мнения. Но раз ты на нашей стороне, то есть и кто-то, кто против неё. Я не требую от тебя сейчас всей правды. Просто ответь мне на один вопрос… Что ждёт нашу страну, к чему нам готовиться? Как есть, без прикрас.
— Забавная история, после которой я, наверное, должен воспылать уважением к вам, Константин Игоревич? Я понятия не имею, о чём вы. Если у империи появится враг такого масштаба, что о нём даже вслух нельзя будет произносить, то будьте уверены, я, как и вы, как и другие люди, сделаю всё, чтобы его уничтожить. Сейчас же я этой угрозой считаю в первую очередь Сибирскую аномальную зону.
— Так ли это? Ты спрашивал, почему я не могу гарантировать тебе подписание Стефанией документов… Она начала сходить с ума. Ни с того ни с сего. Псионики не могут пробиться в её разум. Это строго секретная информация, но ты должен понимать, что случайности не случайны. Мы фактически лишились регента. И если принимать слова о врагах империи и угрозе её существованию во внимание, то это явно их проделки. Раз уж даже псионики не могут
