снова глубоко погружая язык, выпивая нектар из этой прелестной щели, — он стиснул челюсти, и ноздри раздулись, когда она засунула два пальца в свое лоно и стала двигать ими. Это ощущение внутри него расширилось. Семя просочилось из складок между сегментами, покрывая ладонь, и он застонал. — Только когда ты задрожишь и окажешься на грани освобождения, я возьму твой клитор губами и пососу.
Она вытащила пальцы, которые теперь блестели от смазки, вернула их к твердому маленькому бутону и погладила. У нее вырвался стон.
— Быстрее. Сильнее, — он отпустил вторую руку с брюк, вцепившись в постель под собой и подстраиваясь под ее темп. — Доставляй себе больше удовольствия, Саманта. Я услышу, как ты выкрикиваешь мое имя, прежде чем мы закончим.
Она всхлипывала, работая со своим клитором, поглаживая его все быстрее и быстрее. Из ее лона сочился сок, и это зрелище только усилило его голод по ней. Она извивалась, ее таз покачивался в такт движениям, бедра дрожали, пальцы ног вцепились в одеяло.
Ее всхлипы вскоре превратились в прерывистое дыхание и тихие стоны, которые взывали к звериной стороне Арка.
Заявить права.
Покорить.
Он оскалил зубы.
— Черт, ты прекрасна. Представь, что я ввожу свой член в тебя. Вспомни ощущение меня, наполняющего тебя, растягивающего. Вспомни ощущение моих сегментов, поклоняющихся тебе изнутри, прикасающихся к каждому месту, которое заставляет тебя гореть.
— Да, — выдохнула Саманта. — Да, я помню. Боже мой, как бы я хотела, чтобы ты был здесь. Я так сильно хочу тебя. Я… я… Ах! — она зажмурилась, головой откинувшись на спинку кровати, и закричала.
— Не останавливайся, — прорычал Аркантус сквозь зубы, его тело дрожало от приближающегося оргазма. Экстаз струился по венам, наполняя тело, и хотя это было всего лишь отголоском того, что он испытал бы с ней лично, он принял бы его с жадностью. — Доведи себя до пика, мой цветок, а затем выше. Вспомни мои губы на твоей груди, мои пальцы в твоих волосах. Вспомни, как наши тела двигались в идеальном ритме.
Саманта отпустила грудь, чтобы схватиться за волосы, ее крики усилились. Она шире раздвинула бедра. Пальцы ускорились, а бедра задвигались в унисон, изменяя и без того безумный темп.
Давление внутри Аркантуса достигло ошеломляющего уровня. Каждое движение его кулака должно было убить его, но освобождение ускользало, и ощущение становилось только невероятно сильнее.
Она заставила себя открыть глаза и встретилась с ним взглядом за мгновение до того, как ее тело напряглось с его именем на губах, наполненным тоской, удовольствием, страстью. То жидкое тепло, которого он так жаждал, проступило у центра. Ее бедра сомкнулись вокруг руки, а спина выгнулась дугой.
— Открой их, — прорычал Аркантус.
С очередным отчаянным криком она подчинилась, с усилием раздвинув колени. Ее лицо раскраснелось, глаза были полуприкрыты и блестели от безумного удовольствия.
— Аркантус…
— Возьми меня, — приказал Арк, — всего меня. — Его рука скользнула вниз по стволу, и сегменты раскрылись в приливе блаженства, такого необъятного, что бедра приподнялись над матрасом. Он зарычал, когда семя изверглось и горячим потоком разлилось по животу и бедрам. Он крепче сжал основание своего члена. Все его существо пульсировало от ощущений, но он не позволял себе отвести взгляд от своей прекрасной пары.
Ни время, ни расстояние не могли разрушить их связь.
Слишком скоро удовольствие угасло, и крики Саманты смолкли. Они вдвоем сидели, тяжело дыша, и смотрели друг на друга. Тепло их любви свободно растекалось по непостижимым просторам космоса. Сердце Аркантуса постепенно успокоилось, и покалывающий жар под кожей рассеялся.
Саманта убрала руку с бедер и подползла ближе к оптическому приемнику. Встав на колени, она протянула руку, как будто хотела обхватить его лицо ладонями. Аркантус наклонился навстречу этому голографическому прикосновению, и призрачное ощущение ее ладони на своей коже пробежало по щеке. Он поднял руку, чтобы сделать то же самое, желая, чтобы под фикцией было что-то осязаемое. Хотел бы он, чтобы Сэм была с ним.
— Мой цветок, — промурлыкал Арк.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
— Хотела бы я чувствовать тебя, — она наклонила голову. — Возвращайся ко мне поскорее.
Он мягко улыбнулся, не в силах скрыть печали на лице.
— В ближайшее время, Саманта. Я буду считать каждую секунду, пока ты снова не окажешься в моих объятиях.
ДВЕНАДЦАТЬ
— Будь осторожен, — сказала Абелла.
Нахмурившись, Тентил провел пальцами по ее темным волосам, царапая когтями кожу головы.
— Я всегда осторожен.
Ее брови поползли вверх, а уголок рта недоверчиво приподнялся.
— Всегда?
Он хмыкнул, и улыбка расплылась по его губам.
— Достаточно часто. И ты хотела, чтобы я помог ему.
Абелла вздохнула и придвинулась ближе к Тентилу. Она обхватила его подбородок обеими руками, и ее прекрасные зеленые глаза выдержали его пристальный взгляд.
— Это правильный поступок. Но я все равно хочу, чтобы ты вернулся домой целым и невредимым.
— Я клянусь, — он наклонился и прижался губами к ее губам, сдерживая поток сладкого яда, когда ее вкус заплясал у него на языке, а аромат наполнил нос. Он обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.
Моя.
Низкое рычание зародилось в груди, и жар прилил к члену, заставляя его пульсировать.
Абелла прервала поцелуй, уклоняясь от ненасытных губ едва заметным движением лица. Она усмехнулась.
— Тебе, наверное, пора идти.
Снова зарычав, Тентил сжал в кулаке ее волосы и запрокинул голову назад. Он сделал прерывистый вдох.
— Я чувствую твое возбуждение, женщина.
Она прикусила нижнюю губу зубами и резко выдохнула, ерзая на его члене.
— А я чувствую твое.
— Абелла, — прохрипел он, зарываясь носом в ее волосы.
Утром он проснулся от того, что она прижималась к нему задом, и, уступив своему желанию, просто поднял ее ногу и скользнул членом в желанное тепло. Ее стоны были сладчайшим из звуков. Она быстро проснулась, потянулась к нему, умоляя о большем, и он провел пальцами по ее клитору и
