кафе, вообще-то- хмыкает Галка, болтая ложкой в чашке с капучино так остервенело, что звон слышно наверное в детской «лазалке», в которой заливаясь смехом играет с новыми знакомыми Сашуля. – Так что жри свое мороженое и сосредоточься, Зина. Мы тут собрались не для того. чтобы сплетничать про Пузырева работодателя. Кстати, ты так и не рассказала, он уже к тебе шары подкатывал?
– Боже, девочки. Какие шары? Он злой и страшный тиран, – выдыхаю я, не сводя глаз с кутерьмы за сеткой детского развлекательного лабиринта.
– Стальные такие шары. Шары зубастого дельца, эстетично но некультурно звенящие как Галкина чашка, – хмыкает Зюнька. Галюня обжигает ее взглядом. Господи. Не хватало только смертоубийства в детском раю. Судя по тяжелому взгляду чугунной Соломинки, жить Зюньке осталось считанные мгновения. И убьет она ее чайной ложкой.
– Или они у него сдулись? – фыркает смертница, тряхнув кудряшками. Наша Олька дохлого из себя может своим занудством вывести. Мужик сбежал не доев завтрак, ребенка родного в жертву отдал и сбег. Так о чем мы, Галюня? Ах, да… Олежа твой приезжал к Соломинке. Злой как нильский паразит. Требовал твой адрес. Орал, что пока ты к нему на карачках не приползешь, будешь иметь бледный вид и белые ноги. А так, может быть, он тебя и простит. И даже, возможно, осчастливит своей божественной благодатью.
– А ты что? – смотрю на Галюню, отрешенно читающую меню.
– Твою мать, что это за харчевня, где выпить нечего? – задумчиво бубнит она, откинув на столик цветастую папку.
– Детское кафе, – начинаю заводиться я. – Ты ведь не дала ему мой адрес?
– И что, что детское? Родителям же надо как то расслабляться. Пока их чада до потных колготок бесятся в клетке.
– Ты не ответила на вопрос. Дала, или нет?
– Дала. Но не адрес а пендаля под царственный зад. Кстати, у него, похоже. с простатой проблемы, судя по некоторым признакам. Не важно. Короче, он сказал, что хочет встретиться с тобой и поговорить.
– А ты что?
– Сказала, что сопливых вовремя целуют. И что ты не простишь ему сучьих свадьб со шлюхами. Но… – Галка вдруг замолкает и смотрит мне за спину, отвесив свою выдающуюся челюсть. Боже, только бы это был не мой муж. Мне бы очень не хотелось, чтобы Сашуля стала свидетельницей некрасивой сцены. А то что сцена будет некрасивой, можно даже к гадалке не ходить.
– Оооо, – тихо стонет Зюнька. Мне даже интересно становится, что там она видит. Но не Олежу, уже хорошо. При виде моего мужа у Зинки взгляд становится злым, как у овчарки. А тут прямо ягодка-малинка. Пытаюсь обернуться. Но по своему обыкновению запутываюсь в скатерти и опрокидываю на себя стакан с молочным коктейлем.
– Я так и знал, – насмешливый голос над моей головой звучит, как гром в горах.
– Что вы тут делаете? Вы же в команировке? – бубню я, пытаясь салфеткой оттереть липкую жижу с брюк. – И как нас нашли вообще?
– Неужели вы думаете, что я доверю свою дочь неуклюжей особе, которая за собой то не может усмотреть. Поставил вам трекер. Кстати, кто вам разрешил увозить Сашу из дома?
– Вы, – начинаю заводиться я. Ну да, гормоны страшно портят мой ангельский характер. Наполняют его вредной нетерпимостью и аллергией на нахальных зажравшихся мужиков. – Коглда убегали из столовой утром, поджав хм… Хвост.
– Хвост? – рычит великан, так что у меня, кажется волосы какветром назад сдувает. – Хвост?
Где-то на грани моего восприятия хихикает Галка.
– Быстро, собирай Сашу. Я жду вас в машине.
– Саша довольна. Ей нравится. Не портите девочке праздник, – цежу сквозь зубы. Только теперь осознаю, чтоуже стою напротив моего разозленного до состояния раскаленного утюга, начальника. Слишком близко. Настолько, что чувствую запах от него исходящий. Запах разъяренного хищника, терпкий и пряный. И я знаю этот аромат. Точно уже его чувствовала. И в животе у меня рвутся петарды. А в ушах стоит звон, глушащий все вокруг.
– Звенят, – вытягивает меня из сумасшествия голос Лаптя.
– Что? Зина. – вспыхиваю я. Хотя сейчас готова расцеловать свою ненормальную подругу. Что ты несешь?
– Дура, сигнализация пожарная звенит. Галка где? Черт, она что снова? Оооо.
Райский вдруг шлегко подхватывает меня, перекидывает через плечо и словно терминатор твердым шагом идет к детскому лабиринту, в котором мечутся испуганные дети. Кругом хаос. Но этот чертов мерзавец рассекает паникующих людей, словно ледокол.
– Что вы себе позволяете? – мое недовольство его не колышет от слова совсем.
– Спасаю свою дочь и имущество, – абсолютно беспристрастно ухмыляется Райский демон.
– Имущество? – у меня аж горло спирает от такой наглости. Ну и еще от странного чувства дежавю. – Я имущество по вашему?
– Дымом не пахнет вообще, – игнорирует мой вопрос гадкий великан. – Сашка. Сашуль, иди сюда, – кричит он малышке, которая сидит на самом верхнем ярусе лазалки, свесив ножки между канатами сети.
– Пап, я поиграть еще хочу. А пожара нет. Чего все орут то? Оля, а почему ты у папы на ручках? И почему ты папочка не в киндировке своей дурацкой? – щурит хитрые глазки слишком умная не малышка.
– Сигнализация сработала. Твой папа нас спасает, – пыхчу я. пытаясь вывернуться из стального захвата.
– А почему он тогда тетю Зюньку на ручки не взял, или Соломинку? – не сдает позиций истинная дочь своего отца.
– Слазь, кому сказал, – перебывает болтушку ужасным рыком любящий отец. – А вам, Ольга Петровна, выговор за то, что подвергли воспитанницу опасности.
– Да нет никакой опасности, папочка. Я тут высоко сижу, далеко гляжу. Просто тетя Галя случайно из утылки с шампанским датчик подстрелила, когда зашла с улицы в зал.
О,боже. Когда эта холера успела только? За столом же сидела, когда появился Райский. Неужели… Так долго мы с ним боролись с желанием убить друг друга?
– Вы все виноваты. Чуть хату искрами не запалили, что Соломинке было делать? Мы завидовали, так то. А шампанское очень хорошо тушит пожары, – шепчет мне Зюнька. Появившись рядом, словно Сивка Бурка сказочная. – Господин хороший, вы бы вернули мою подругу на землю, с хм… С ваших широких плеч. Или вы киднеппер?
«С небес» – снова в ухо мне шепчет Лапоть. Я вот освобожусь когда, первым делом убью Гальку и а Зюньку… Четвертую. Чертовы фантазерки. Видят то, чего нет. Господи, хоть быв этот бред не услышал Райский.
– В машину. Быстро. У вас десять минут, – хрипло приказывает мне начальник, ставит меня на пол и судорожно начинает от чего-то застегивать свое пльто, снизу вверх. Потом по традиции срывается в бодрый галоп. Он странный.
– Ох, как звенят, – хихикает моя лютая подружейка. – Прямо как у
