подружек меня из них не выбьет?
– Тоже боишься?
– Люблю тебя, Зайка, – шепчет он мне в макушку.
– Ты мой охотник навеки, – тихо отвечаю я.
Нас ждет целая жизнь. Если конечно гендер-пати Лаптя не уничтожит эту грешную землю.
Эпилог
– Раз-два-три, елочка гори.
– Дура, какая елочка? Где шашки?
– Шашки у тебя были, ты выдра носатая.
– Нет у тебя.
– Убью.
– Тетя Галь, тетя Зюнь, эти шашки?
– Ай ты, наша умничка. Начинаем наше пати. Ура!!!
Моя пузатенькая зайка стоит рядом, в шортах и жилетке, натянутых поверх какого-то дурацкого закрытого купальника. А я схожу с ума от желания и счастья обладания этой невероятной женщиной. Чертовы туфли с пряжками жмут неимоверно, а шапочка с соколиным пером постоянно спадает. И бриджи эти чертовы… Надо было все-таки купить новые, размера на три больше. Но некогда мне уже было, потому что…
– Шеф, что-то мне не нравятся эти дымовухи, – бубнит за моей спиной Гриня. На кой хрен я его позвал вообще на эту идиотскую вечеринку. Наспех сварганенную очумелыми ручками двух мартышек-камикадзе. И костюм этот. Выгляжу дураком не меньше. Зато моя зайка рядом. И я могу ее даже потрогать за пухленький зад, обтянутый меховыми штанишками, и теперь она точно не сбежит.
– Морковка, огонь, – шепчу я, с удовольствием наблюдаю, как краснеют пухлые щечки моей крольчишки. – Может. Ну на фиг эту вечеринку. Мое ружье готово к залпу. Детка, я…
– Пли? – прерывает меня дикий вопль курчавой мелкой ведьмы. Воздух пахнет порохом и…
– Ложись, – орет сзади Гриня, успеваю заметить, что бросается он не ко мне, а к моей женщине. Нет, нельзя увольнять такой ценный кадр, мелькает в голове мысль.
Мир разверзается страшным грохотом. Я чувствую, что мои ноги свободны, и больше ничто не жмет. Я взлетаю, потом с грохотом падаю на землю. И смотрю в офигенно голубое небо, на котором расплываются яркие фиолетовые шары.
– Что это значит? Кто у нас будет? – где-то рядом удивленно хнычет моя Зайка. Нет, я точно убью этих идиоток, ее подружек, которые ползут сейчас к нам, словно персонажи фильма ужасов. И выглядят они как аватары, лица синие, встопорщенные волосенки тоже цвета майской лазури.
– Похоже у нас будут сыновья, – задыхаюсь я от счастья.
– А у меня братишки, – склоняется над нами такое же сине лицо маленькое счастье. Сашуля прижимает к груди обвисшую синюю кошку барабан, сейчас похожую на чеширского котищу.
Ольга
В этом мире все случайности не случайны. И люди, которых сводит судьба, вот так, походя, таких разных, таких заблудившихся, оказываются предназначенными друг-другу.
– Они похожи на тебя, – обморочно стонет мой муж. А я знала, что не стоило ему присутствовать на родах. И Галке с лаптем, кстати, тоже. Не роды получились, а цирк с конями. Но… Два крошечных мальчика лежат в кроватках, стоящих возле моей кровати. Два человечка, невероятно похожих на своего отца. Два наших счастья и продолжения.
– Сашуля ждет не дождется встречи с братьями, – улыбается райский. Человек, подаривший мне целый мир, превративший его в рай. Это не высокопарные слова. Это истина. – Аглая чистит дом к вашему приезду. Твой отец приволок ворох приданного. И Сашку забаловал. А эти две выдры…
Я прислушиваюсь к тихому сопению моих сыновей. Что их ждет в этой жизни. Надеюсь только счастье.
Мой отец попросил у меня прощения. И я конечно не стала его отталкивать. А он вдруг превратился в сумасшедшего дедушку. И теперь в нашем доме постоянно шум и гам. Дед играет с внучкой. И, по-моему, наконец он чувствует себя не чиновником. А живым и нормальным.
Олег уехал в небольшой городок. Работает там простым врачом на приеме в поликлинике. Я уговорила Райского снять с него все обвинения. Ведь в конце концов только благодаря ему я нашла свое счастье. Нет, я не пожалела его. Я просто поняла, что он и так наказан, страшнее всего для Олега было потерять власть и влияние.
Лина получила отступные при разводе, которые желала. Написала отказ от Сашули и теперь отдыхает на островах с очередным инструктором. Или садовником, или… Не важно. Она продала свою дочь за какие-то дурацкие деньги. Сама отказалась от такого великого счастья. И я попросила райского позволить мне удочерить мою малышку, так что я по документам мама уже несколько месяцев. Стала ею еще до рождения мальчишек.
Мать моего охотника пытаясь сбежать от наказания, попала в аварию. Сейчас она ведет жизнь овоща в дорогой клинике. Ходить и видеть она никогда больше не будет. Я считаю, что это слишком страшная расплата за жадность и алчность.
Сашуля попросила записать ее на танцы и самбо. Галка и Зюнька таскаются с ней по секциям и кажется рады. Кстати, Лапоть, кажется, скоро выйдет замуж. Угадайте за кого? Нет, не Зюбзик тот счастливец. Дам подсказку, это сотрудник Райского, которого тот так до сих пор и не уволил.
– Зайчата покраснели и сморщились, – истерику в голосе моего храброго охотника, кажется можно потрогать.
– Они просто голодны, – улыбаюсь я, раздуваясь от прилива молока к груди и невероятной, всепоглощающей любви.
Ну, вот и все. Тише. Счастье любит тишину.
P.S
– Назовут они мелких как, уже сказали? Лапоть, ну…
– Гну. Не сказали. Опять будут три месяца телиться. Как с УЗИ.
– УЗИ перенесли, потому что меня ждали пока выздоровлю.
– Ну, конечно, без носатой выдры прям никуда. Хорош мяться. За мной. У меня в ЗАГСе прихваты.
– Зюнь, может не надо? Райский тебя подвесит за это самое.
– Ссыкло ты, Галка. За мной. И это, давай быстрее. А этого самого у меня еще не отросло.
