с пола ранец и рванул к выходу. В школе уже гремел звонок, и привычный утренний гвалт затихал, струйками разговоров растекаясь по кабинетам. Пашка выскочил за дверь, на мгновение сунулся обратно, выкрикнул: «Спасибо, Дина Маратовна!», — и умчался прочь, рассыпая по опустевшему коридору гулкое эхо шагов.
Дина расставила оставшуюся со вчерашнего дня стопку книг, выпила кофе, поковырялась в картотеке, снова выпила кофе…
Интересно, как быстро Сумароков получит данные из телефона? И станет ли он делиться? Или попытается найти некроманта сам? С этого белобрысого полудурка станется.
Раздраженно поморщившись, Дина щелкнула кнопкой чайника, открыла банку с кофе и вытряхнула в чашку последние полторы ложки.
— О! Вы, как я вижу, кофейком балуетесь? А я шанежки вчера испекла. С малиной! — Мария Степановна, боком протиснувшись в дверь, обеими руками, как свадебный каравай, протянула накрытую вышитой салфеткой тарелочку. — Вкуснейшие! Угощайтесь, Диночка. Что-то вы похудели у нас, побледнели… Вам кушать надо!
Устроившись на стуле, Мария Степновна уверенно разложила по блюдечкам шанежки, вытащила из кармана несколько шоколадных конфет и добавила парочку крохотных контейнеров со сливками. Мысленно хмыкнув, Дина пересыпала часть кофе из своей чашки в другую и залила жалкие остатки кипятком.
— Все, что осталось. Прошу прощения за сомнительный результат.
— Ну что вы, Диночка, что вы! Не страшно. К тому же я сливочки принесла, со сливочками любой кофе вкусный, — подмигнув веселым голубым глазом, Мария Степановна подложила Дине на блюдечко шанежку. — Вот, угощайтесь!
— Спасибо.
Дина глубоко вдохнула сытный сладковатый запах дрожжевого теста, сметаны и ягод. Рот мгновенно наполнился слюной. Откусив здоровенный кусок, она восторженно замычала, закатив глаза, и Мария Степановна счастливо зарозовела.
— Вам нравится? Я так рада!
— Невероятно вкусно. Мария Степановна, вы кулинарный гений.
— Я? Ну какой же я гений, — кокетливо стрельнула глазами Мария Степановна. — Просто десятки лет опыта. Если хотите, я дам вам рецепт…
— Мне? Никогда в жизни ничего не пекла.
— Вот и попробуете! Все, знаете ли, случается в первый раз. Попробуете, поучитесь — а потом, гляди, и пироги начнете печь. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок!
— Я знаю отличный способ срезать дорогу, — не удержалась Дина, и Мария Степановна поглядела с печальной укоризной.
— Ну зачем же вы так… Конечно, существуют другие варианты, более быстрые и эффективные. Но какой результат вы хотите получить? Когда вы предлагаете мужчине еду, которую приготовили для него собственноручно — это ведь не просто способ утолить голод. Это еще и проявление заботы. Вы потратили интеллектуальные усилия, чтобы продумать меню. Потратили время и силы, чтобы приготовить блюдо. Потом накрыли на стол, подобрали красивую посуду, положили салфеточки… Все то же самое мужчина может получить в любом приличном кафе. Но мы же не говорим, что повар или официант прокладывают путь к его сердцу. Потому что для профессионалов это всего лишь работа. Но для женщины такая забота о мужчине — это зримое проявление любви. То самое внимание, которое дороже любых подарков.
— Возможно, — пожала плечами Дина. — Но я сомневаюсь, что мужчины увидят в тарелке борща такие глубокие смыслы.
— Дураки не увидят. Но зачем же вам, Диночка, дураки? — Мария Степановна сделала последний глоток кофе и осторожно опустила чашку на стол. — Умная женщина должна выбирать умного же мужчину. А вы, Дина Маратовна, женщина очень умная. Я это сразу же поняла. На педсовете вы предложили отличное решение проблемы…
Мария Степановна явно подбиралась к истинной цели своего визита, и Дина поощрительно кивнула.
— Я была уверена, что литературный кружок проживет максимум пару занятий, и то при условии, что Ираида будет на него детей палкой загонять. Но вы, Диночка, сумели заинтересовать ребят. Действительно сумели — я слышала, как девочки обсуждали ваши занятия, и они были в восторге!
— Я просто принесла на занятия торт.
— Нет-нет! Не нужно преуменьшать свои заслуги. Торт — это замечательно, но дело вовсе не в нем. Вы вдохновенный рассказчик и талантливый педагог, вы умеете увлечь детей, увести за собой — а это большой талант. Возможно, с годами вы устанете и растеряете вдохновение… — пригорюнилась Мария Степановна. — Но сейчас… Сейчас вы можете многое. Вы действительно можете повлиять на умы и сердца детей. Даже Маркушев отзывается о вас уважительно. Я проходила сегодня по коридору, и Гриша назвал вас — цитирую: «Офигенно крутой теткой». Не обращайте внимание на грубость формулировки — для Маркушева это исключительный комплимент.
— Да, я понимаю, — улыбнулась Дина. — У Маркушева очень специфический подход к жизни.
— Именно! Я рада, что вы это заметили. Гриша умный мальчик, у него сильный характер — но воспитание, увы, оставляет желать лучшего. Но не все дети имеют такой внутренний компас, как у Маркушева. Игнатов… вы, наверное, его не знаете? Коля Игнатов, ученик восьмого класса. Хорошая семья со стабильным доходом, мама такой замечательной девочкой в школе была… И отец производит очень приятное впечатление. А Коля… У Коли совершенно неверные жизненные установки. Мальчик следует примитивнейшему социальному дарвинизму, разделяя мир на сильных и слабых — и себя, естественно, относит к сильным.
— Малышей обижает? — сообразила наконец Дина.
— И не только их… Одноклассники тоже не всегда могут противостоять Коле. Он, знаете ли, сколотил вокруг себя группу поддержки… И не стесняется использовать их в конфликтах. Мне очень не нравится, как эта компания влияет на обстановку в школе.
— И… при чем тут я? — нахмурилась Дина. — Такие вопросы в компетенции Ираиды Ивановны.
— Ираиды? Ну что вы! Поверьте, в сложившейся ситуации Ираида совершенно бессильна. Ну что она может сделать? Отругать Игнатова? Снизить оценку в четверти? Вызвать родителей? На выговоры Коле плевать, на оценки, в общем-то, тоже. А родители, видимо, не осознают масштаба проблемы… или не имеют на ребенка должного влияния.
— Но я его не имею тем более.
— Зато Григорий Маркушев имеет. А вы, в свою очередь, имеете влияние на Маркушева, — мило улыбнулась Мария Степановна.
— Но… Но это же… — растерялась Дина. — Разве так можно делать? Натравливать детей друг на друга?
— Нельзя. Вы совершенно правы, Диночка — так делать категорически нельзя. Но иногда мы оказываемся в ситуации, когда приходится сделать то, что нельзя. Потому что все остальные варианты еще хуже, — Мария Степановна поднялась, поправила пояс на вязаном кардигане. — Если вы считаете мое предложение
