к нам как к вонючей крысе в соседском саду. Тебе придется с этим смириться и пользоваться тем немногим, что у нас есть, на случай, если он намерен напасть.
– Вот как? Придется? – Я не могла скрыть горечь в голосе. Пашанг как будто бросал мне вызов. – Может быть, схватить его рыжую дочь и пригрозить ей петлей, если он сделает хоть один шаг в Аланью?
Пашанг рассмеялся.
– Могло бы получиться, будь она рыжим сыном.
– Иосиас хочет вернуть свою дочь. Кто скажет, что Мураду его дочь менее дорога?
– Иосиас хочет вернуть своего единственного ребенка. И кроме того, ты страшно разозлишь мага, похитив его возлюбленную.
– Я и хочу его разозлить. Мы все становимся дураками, и в гневе, и от любви.
– Глупый мужчина – опасный мужчина.
Я опустилась на колени и подобралась поближе к Пашангу. Его дыхание все еще отдавало каким-то горчащим пойлом.
– Пашанг, нужно их запугать. Нельзя позволять им спокойно жить на земле, которую мы объявили своей. Мы по праву владеем Аланьей. Мы должны показать, что у нашей власти есть и темная сторона. – Теперь я была готова изложить ему мою идею. – Ты слушаешь?
Пашанг сел и обернулся ко мне, выражение лица было самым искренним, что я у него видела.
– Разве я когда-нибудь не слушал тебя?
Это верно. Я могла бы сделать ему единственный комплимент – он всегда меня слушал, даже если был не согласен.
Я понизила голос до шепота:
– Праздник соколов.
– Праздник?
– Сборище абядийских племен. Из пустыни. Всего в нескольких милях от Зелтурии, где засели наши враги.
– И что дальше?
Мне хотелось, чтобы это произнес он, а не я. Подтвердил, что мы с ним на одной ветке дерева, так сказать. И поэтому я смотрела на него молча и яростно.
– Ты хочешь предать их мечу, – сказал он.
– Я хочу наполнить их золотом нашу сокровищницу. Хочу видеть их детей и женщин в цепях, чтобы даже нищие в Кандбаджаре получили рабов. А еще я хочу послать сообщение врагам – только троньте нас, и мы вас уничтожим.
Пашанг довольно погладил бороду.
– Знаешь, что еще? Может, мы заманим в ловушку и Кярса.
– Как? – спросила я, и порыв надежды наполнил сердце.
– Как ты и сказала, Праздник соколов принято проводить недалеко от Зелтурии. Кярс может выйти, чтобы сражаться за кочевников. Вынудим его преследовать нас, и тогда йотридские и силгизские всадники как раз и получат преимущество над гулямами с их скорострельными аркебузами. – Пашанг, улыбаясь, погрозил пальцем. – У него меньше людей, чем у нас, и потери обойдутся ему гораздо дороже.
Я кивнула, довольная тем, что муж согласился с моей идеей, – значит, он примет мою сторону на совете и атака действительно состоится. Во мне начало разгораться чувство, которое я лишь изредка испытывала к Пашангу. Я чуть было не набросилась на него. Но тут он перекатился на бок и почесал между ягодицами. Это выглядело так неприятно.
На рассвете в мои покои пришла Селена. Мы сели вдвоем на балконе, откуда был виден разрушенный город. Хотя кучи мусора остались за стенами, дух гнили уже начинал разноситься ветром. И, кажется, не осталось ни одного дома, который не был покрыт неприглядным слоем пыли и грязи.
Но Селена совсем не была неприглядной. Щеки у нее порозовели, как у невесты. И голос после письма от отца зазвучал теплее. Мне было приятно видеть ее радость. Я до сих пор не совсем охладела к чужому счастью, что было большим облегчением.
– Наверное, сокровищем быть приятно, – заметила я.
– Сокровищем?
– Отец готов переплыть ради тебя коварное море. Разве ты не сокровище для него?
– Это не в первый раз. Он приходил за мной, когда меня захватил Михей.
– Не могу сказать, что я этому не завидую. – В последнее время я часто испытывала подобное чувство в отношении других женщин. Ирония в том, что я была намного влиятельнее любой другой женщины в Аланье. – Я отдала бы все царство за то, чтобы стать чьим-то сокровищем.
– Уверена, что супруг тебя ценит.
Я горько усмехнулась.
– Он ценит свое представление обо мне.
Я позвонила в колокольчик, и к нам, сложив руки, подошла Нора. Для обучения подобающим аланийке манерам я посылала ее к хранительнице гарема. Теперь она обучилась.
– Дорогая, принеси нам немного… – Я оглянулась на Селену. – Чего сегодня хочет твой язычок?
– Я не в настроении пить.
– Уже пьяна счастьем, – усмехнулась я. – Тогда принеси нам… сирмянской ячменной бражки. Пожалуй, стоит попробовать то, чем поддерживает силы враг.
Селена обхватила колени, как будто по ним пробежал холодок.
– С каких это пор Сирм стал для тебя врагом?
– Это же очевидно, что Кева намерен заручиться его помощью против нас.
– Но если сюда придут и мой отец, и Мурад…
– Второй тур! – усмехнулась я.
Я ничего еще не пила, но чувствовала потребность дать себе волю и выплеснуть то, что держала внутри.
– Сирм и Крестес столетиями были злейшими врагами. – Тон Селены стал мрачным. – О нашей последней войне у меня не осталось добрых воспоминаний.
– Тебя чуть не… повесили или вроде того?
Селена кивнула.
– Ко мне была добра только Сади. И, может быть, еще Кева. А все остальные жаждали моей крови.
– Они прекрасная пара, верно? И борются за справедливость. Жаль, что придется их убить.
К нам подошла Нора с ячменной брагой. Она наполнила мой хрустальный кубок, потом предложила напиток Селене, и та покачала головой.
– Какая ты скучная, – сказала я ей.
– Как я могу служить тебе, если буду пьяна?
– Это все? Ты воздерживаешься из-за меня? – Я изобразила глупейшую ухмылку. – В таком случае я приказываю тебе пить.
– В самом деле? – Она очаровательно надула губы. – Собираешься зайти так далеко?
– Только для того, чтобы выяснить, правда ли это единственная причина.
Нора наполнила ее кубок. Я подняла свой, чтобы произнести тост.
– За твоего отца, – сказала я. – За Иосиаса, императора Священного Крестеса.
– За моего отца.
Мы обе выпили. Я попыталась оценить ячменную бражку, но она оказалась совсем некрепкой. Как вообще можно этим напиться? Хотя чего ожидать от напитка, в названии которого есть слово «ячмень»?
– Слабо, – сказала я. – Совсем слабо.
– Что? Этот напиток?
Я поспешно кивнула и с громким стуком поставила кубок на низкий стол.
– Сирмяне не славятся любовью к крепким напиткам, – сказала Селена. – Мой дед говорил, что именно поэтому они такие стойкие и непреклонные. У них трезвый ум от природы.
– Ужасно скучный народец. Хотя, сказать честно, я их нечасто встречала. Кева… Он, пожалуй, достойный человек, но тупой. – Я щелкнула пальцами, подзывая Нору. –
