с подлокотниками такой доброй ширины, что на них вольготно размещалась кружка пива, более напоминали княжеский трон, а не обыкновенное местечко для отдыха. Очаг нынче слуги разожгли раньше прежнего – днём пролил холодный ливень, только завершившийся к вечерней поре, потому прохлада зала давненько уступила власть теплу да уюту. К закату Огаф завершил свои заботы на службе тану, пришёл к гостям, и по его слову тотчас появилась в комнате выпивка для каждого. Не нашлось бы в трёх мирах той порой дела приятней, чем рассесться у огня, вытянуть к нему озябшие в сквозняках замка ноги, потягивать хмельной напиток в компании друзей, шутить да беседовать о пустяках. Только такой удачи позволено не было, а разговор шёл на повышенных тонах, грозил вылиться в новый спор, коих было уже великое множество, а конца им не предвиделось вовсе.
– Всё сводится к героям легенды! – в сердцах бросил Ферр, после с досадой махнул рукой в сторону колдуна: – А этот упрямец и слушать не желает!
Огаф тяжело вздохнул, глянул на Ульда с укоризной. Мерг сидел напротив, потягивал пиво, наблюдал за жрецами со снисходительной улыбкой. Теперь к спорам о пророчестве присоединился и советник тана, да ещё поддержал не старого приятеля, а Ферра, отчего колдуну начинало казаться, что вместе с границами миров стираются из жизни последние крохи разума.
– Йорги, пусть звучит нелепо, и нам самим не понять, где правда, а где ложь, но легенды не существует без предсказанных героев, а стало быть, и послушать о них стоит, – терпеливо, словно толковал с малым дитём, произнёс Огаф.
– Когда пожелаю сказок, непременно выслушаю, – спокойно заверил мерг. – А теперь выдумки не к месту.
Ферр многозначительно глянул на советника, взял кружку, сделал пару глотков, хотя скорее всей душой желал запустить ей в непрошибаемо бесстрастную личину нового друга. Беседы, более схожие с пустыми склоками, продолжались уже третий вечер кряду. Ульд настаивал на своём, острил и отшучивался, смотрел на жрецов будто на безумцев, отказывался обсуждать добрую половину легенды, о которой сам же просил рассказать всё известное. Достучаться до колдуна не сумели бы, видно, даже боги, соизволь они явиться лично к Ульду с уверениями, что древнее пророчество следует сперва выслушать целиком и лишь после решать, где в нём столетия назад запрятали сказителя Ирда истину. А сильнее прочего злила Ферра догадка, что и мерг о героях знает немало: вот бы тут побеседовать да выискать крупицы верного, если бы кое-кто не твердил с упёртостью престарелого барана про пустые сказки и трату времени на глупости.
– Пророчества без защитников не существует. – Ферр поднялся, отошёл к окну, лишь бы не видеть вновь выражения лица колдуна, а после, недолго размышляя, вкрадчиво добавил: – Твоё нынешние неверие того не меняет, Ульд.
– Говоришь, будто я прежде эти бредни за чистую монету считал, – фыркнул мерг.
– Кличут тебя в этих местах забавно. Интересно, откуда бы такое имечко взялось? – Ферр злорадно улыбнулся.
– Вот уж дурость, – рассмеялся Ульд. – В легенде то не имя, а занятие, сам говорил. Колени у меня в человечью сторону гнутся, а коль обратно вывернутся, бежать я не сумею. Коней в три весны не только не запрягал, но и не видывал вовсе, и до двух яр мой рост даже теперь сильно не дотягивает, ежели сам не замечаешь. А уж людей, которые что-то собирают, сотни. Любого крестьянина по осени возьми – будет тебе собиратель из пророчества, хоть сразу на подвиги отправляй, не сомневаясь.
– Зачем же тогда было называться Йорги? – назло продолжал подшучивать жрец. – Уж не желал ли кто в юности стать героем?
– Не желал! – отрезал Ульд с прохладой. – Имя это мне было дано духами в пятнадцатый Сайм, вот и ношу как положено. А чего они сказать тем хотели, разобрать не проще, чем уяснить правду в вашем пророчестве, уж поверь колдуну мергов. Я в странствиях много чего собираю: ранения, неприятности, людскую глупость. Вас вот собрал к тому же на свою голову.
– Предсказанное имя-то, стало быть, – задумчиво хмыкнул Огаф, чуть склонил голову, вглядываясь в старого приятеля, а разобрать, всерьёз ли он или издевается, было невозможно.
– Что же ты прежде этим вопросом не задавался, советник? – с затаённым раздражением поинтересовался мерг.
Тот откинулся в кресле, постучал пальцами по кружке, на лице скользнула на миг и тут же исчезла лёгкая усмешка:
– А прежде и границы крепки были, Йорги, да слуа в срединный мир не пробирались.
– Будет вам, – примирительно сказал Ферр, поднял руки и серьёзно взглянул на собеседников, понимая, что злобой дело не ускорить, а ссора грозит нешуточная, ежели они продолжат в том же духе. – Тут Ульд прав, Огаф, чего бы ему не напророчили, мертвяков ещё поди пойми. Легенда говорит о знаках, а их не было, верно? Коль станем притягивать наши баллады ко всякому лишь ради имени, правды не прибавится. Юдарей, Тагни да Йорги по земле ходит немало – всякая мать захочет для своего дитяти силы да смелости словно у защитников из жреческих песен. Так что мешало предкам пожелать мальчишке того же да выдать за предсказание? Люди остаются людьми и в этом мире, и на вечном пиру.
Ульд благодарно улыбнулся Ферру, перевёл взгляд на Огафа и добавил:
– Пророчествовали мне смертью деда, он-то меня любил и наверняка хотел видеть внука крепким да умелым. И мать упоминала, что бабка при рождении просила меня Йорги как раз наречь, да родители иное имя подыскали. Не во всяком предсказании кроется судьба, отец и сам повторял, что тогда было больше похоже на напутствие потомку, а он попусту говорить не привык.
Огаф, довольный тем, что вдвоём с Ферром они умудрились прошибить вечное спокойствие мерга, добродушно отмахнулся, заверил:
– Да шутки это всё, Йорги. Что героев на наши головы не свалится, понятно любому, ты верно заметил – это лишь утешение для людей, да и россказни среди жрецов туманны, путаны, друг другу противоречат. Но всё же, коль желаешь разобраться в пророчестве, значимой его части отбрасывать не стоит. Будешь точно знать, что про защитников добавили после, – самому спокойней окажется. Спросил совета, так держи: сходите до пещеры Коддага, поглядите. Вальги упоминал, что начало легенды о Юдаре оттуда взято.
– Толку-то, – вздохнул Ферр. – Чужаков к рисункам не подпускают, даже отец никогда там не бывал, а я их видел множество раз, ничего нового не найду.
– Как знаете, – пожал плечами советник. – Вы моё слово услыхали. И коль в наставнике сомневаешься, то зря, – ежели мой старый друг тот же, каким помнится мне, тайны перед лицом опасности он из пещеры делать не станет. Да и сам то понимаешь, по глазам вижу.
Помимо споров о великих героях жилось Ферру
