чужие, что захотелось раствориться на месте, рассеяться в воздухе словно лёгкий пшик духов. Меня катили неаккуратно, и каждый порог ощущался полосой препятствий, не обходившейся без болевых ощущений. Я начал стонать, и звуки эти терялись в гуле неприветливой больницы. Быстро завезли в палату и уложили как куклу в кровать. Свет не включили, телевизор тоже. Пульт я попросить не успел. Про мой ужин забыли. На одной ноге остался тапок, а где второй — неизвестно. Ширма закрыла меня от света единственного фонаря, изредка проникавшего в эту комнату. Кажется, в туалете гремела вода, громко разбиваясь каждой каплей об керамику и превращаясь в мерное жуткое эхо.
Посвистывал сквозняк. Он тянулся тонкой струйкой, минуя ширму. Я хотел услышать голос, а его не было, я потянулся к одеялу, но не нашёл его. Закрыл глаза, попытавшись успокоиться. Моё тело требовало воздуха, а сердце выколачивало через рёбра путь наружу. Собственный запах изо рта отвратителен, пришлось чуть задрать голову, чтоб вонь растворилась в наступившем холоде. Каким-то образом удалось уснуть, когда дрожь ещё обнимала моё тело.
* * *
Разбудила медсестра. Она вошла с подносом и улыбкой на лице, но с заплаканными глазами. Мне принесли апельсин и манную кашу. Люблю её. Кашу, не медсестру. Я невольно облизнулся, уже ощущая, как в голодный желудок будет опускаться вкусная еда. Позавтракал быстро и чуть не рыгнул, но сдержался. Медсестра сидела всё это время на соседней койке, спрятанная за ширмой. Порой я слышал за своим чавканьем тихие стоны и всхлипы, но звяканье ложки об опустевшую тарелку совершенно скрыли чужую стыдобу.
— Я закончил, спасибо, очень вкусно.
Девушка медленно вышла из-за ширмы, слишком поздно решив, что стоит вытереть глаза. Она сделала это при мне — махнула тыльной стороной ладони по щекам, громко шмыгнув носом. Сначала медсестра вручила новый пульт, а затем забрала поднос и тут же вышла, спиной открыв дверь. Когда меня оставили одного, но уже при свете дня, да ещё и сытого, я как-то повеселел. Расскажу Диогу, когда он… ох, ну да. Я спешно включил телевизор, еле удержав пульт в трясущихся пальцах, и опять попал на новости.
— Поздравляю жителей всего мира и граждан России в частности, — лепетал по ту сторону экрана напыщенный молодой парень с зализанными набок волосами, пока за его спиной развевались всяческие флаги, — сегодня новый день для НЕГО! В Австралии родилась красивая малышка с пятном на глазу…
Свист
Ещё с утра Амиду сказал, что стоит проверить бойлерную. Он отмахнулся, напоследок буркнув в свою длинную густую бороду. Я ответил тем же, но он этого не увидел, тут же убежав надевать свой костюм перед репетицией. Я оставил ноутбук в своём кабинете и отправился к Мискаму. Этого парня искать всегда приходится очень долго. Уверен, он узнал о моих намерениях и в этот раз, поэтому постарался скрываться от меня в стенах здания как можно дольше, постоянно меняя позиции. Надо спросить у Ядан, где обычно прячется Мискам, чтоб сделать ему выговор, и уже третий за месяц. Увольнять не хочется, но вот лишить премии, увы, придётся, иначе директор оставит без надбавки весь коллектив. Меня это не устраивает. Надо будет сделать пометку в отчёте, что Мискам якобы взял выходной, чтобы парня совсем не прижали. Надеюсь, он поймёт, что я для него хочу только лучшего.
Думал, можно будет самому спуститься и проверить трубы в бойлерной. Да, это совершенно не моя работа, но вот забота — моя. Дельфинарий, самый известный в городе, не может трещать по швам перед отчётным представлением. Давно надоевший свист уже пора заткнуть, а вот где источник — ещё надо выяснить. Во вчерашнем отчаянии я хотел было позвонить начальнику, Анегу, но в последний момент сбросил, после чего извинился в короткой СМС. Надо бы проявить себя в лучшем свете, а не просить помощи чуть что прижмёт.
— Алло, Ядан, привет! — я позвонил личной помощнице Анега.
— Привет, Амор, что-то случилось? Или опять у тебя плановый обзвон, лишь бы от работы оторвать?
— Нет, ни в коем случае. Ты не знаешь, где найти Мискама?
— Нет. Извини, я сейчас очень занята, перезвони позже.
Уверен, Мискам сейчас сидит рядом с Ядан, и вдвоём они хихикают над тем, как быстро я сдался. А это и правда так? Ну уж нет, трубы надо как минимум проверить, как максимум — произвести срочную починку. Говорят, в одном из дельфинариев прямо во время выступления из бассейна вышла вся вода, залив улицу снаружи. Бедные дельфины били мокрыми хвостами по кафельному дну и кричали. Я даже боюсь представить, как это может звучать. Ох, не дай Гоб.
Только сейчас вспомнил, что в ноутбуке оставил один из отчётов нераспечатанным. Я поспешил на второй этаж, чуть не сшибив по пути уборщицу, и мигом влетел в свой кабинет. Как-то некомфортно, и особенно сейчас, когда вижу весь коллектив через стекло кабинета прямо над бассейном. Там Амид разминается, зачем-то напоказ красуясь перед Ядан. Мискам мелькнул там же. Паршивец будто ощутил мой взгляд и пропал в тени раздевалок для тренеров. И что он там забыл? Лишь бы не работать сегодня. Нашёл, тоже мне, день, чтобы пинать балду. Я ему устрою! Но сначала распечатаю документ.
Открыл файл и отправил в печать. Вылезла какая-то ошибка в правом нижнем углу экрана, да с таким звуком, будто слона подбили из дробовика. Я вздрогнул, тут же ощутив, как на лбу выступила испарина. Телефон в кармане завибрировал, там уведомление — отчёт нужен прямо сейчас, а ошибка печати не хотела никак пропадать с экрана. Я закрыл и опять открыл крышку ноутбука — ничего. Нажал и подержал кнопку включения, пока картинка не погасла вместе с вырывающей сердце ошибкой.
Перезагрузка не помогла. Да и сам документ не сохранился. Половину придётся вбивать в срочном порядке прямо сейчас, чтобы через пару часов скинуть Анегу. Он уже звонит, вижу имя начальника на телефоне, но игнорирую как могу, пока мысли рвутся наружу. И ладно бы через уши или лоб, так ведь теперь слабость под поясницей. Да-да, между ногами.
— Ядан! Зайди ко мне, пожалуйста! — я крикнул в форточку кабинета. Всплески воды почти скрыли мой голос, но Ядан явно
