а она на своей кровати лежит. Спокойная такая. Гобеленчик вот только, на пол упал. Я подняла и на тумбочку положила. Красиво Арина вышивала.
– Кто ее забрал?
– Так этот, отряд зачистки.
– Отряд зачистки?
– Глава города приказал его организовать. Первый день все не понимали, что происходит, драки начались, грабежи магазинов. На улице трупы лежали. А уже на следующее утро вышло распоряжение о зачистке. Отряды ходили по всем домам и квартирам, белоглазых искали и заодно все трупы выносили. Главный над этими отрядами деятельный такой. Константин Петрович. Я слышала следователем раньше работал. Под его руководством всех белоглазых за сутки из города выдворили, а всех умерших в одной могиле на местном кладбище похоронили.
– Майя Степановна, а что с моей мамой, Вы не знаете?
– Нет, милая. Та клиника на меня всегда уныние навевала, я стараюсь даже не ходить мимо нее.
Я больше не могла сдерживаться, по лицу заструились слезы.
Мстислав обнял меня, погладил по голове.
– Едем в клинику, – мягко сказал он.
– Тебе необязательно ехать со мной. У подъезда стоит мой Ford.
– Мне кажется, тебе сейчас не стоит самой садиться за руль.
Он был прав, поэтому я послушно направилась за ним в машину.
В психиатрической клинике творился хаос. Повсюду разбросанные тряпки и бумаги. Перевернутые капельницы и инвалидные кресла. Разбитые склянки и медицинское оборудование. По коридорам слонялись пациенты, волоча за собой черные крылья.
В палате мамы царил относительный порядок, но самой ее там не было.
– Вероника Сергеевна, рад видеть, – раздался знакомый голос.
В дверях палаты стоял Краскин Роман Петрович, врач-психиатр, с которым я и тетя познакомились в следственном изоляторе.
– В клинике ни одного врача не осталось. Вот меня сюда и направили, порядок навести, – пояснил он. – Только я пока даже не представляю с чего начинать. Видите, какой бедлам!
– Роман Петрович, Вы мою маму видели?
– Видел. Ее вчера женщина забрала.
– Какая женщина? – удивилась я.
– Алевтиной зовут. Она двоих увезла, свою маму и Вашу.
– А куда и зачем?
– Куда не сказала. А вот зачем, на этот вопрос могу ответить. Ваши родственницы стали белоглазыми, им нельзя было в городе оставаться.
– Алевтина Демьяновна одна приезжала?
– Нет. С ней девушка была, сильно рыжая и сильно толстая. И парень еще, вертлявый такой, стишки декламировал.
Василиса Рогожина и Стас Князев, – поняла я.
Не успели мы выйти из клиники, как произошла еще одна встреча.
– Вероника!
Напряглась. Этот голос до сих пор затрагивал мое сердце.
– Я видел, как ты в клинику заходила и специально тебя тут остался ждать.
– Зачем, Саша?
– Вероника, все изменилось. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.
Мстислав взял меня за руку.
– Вот как? – криво улыбнулся Саша, глядя на наши сплетенные пальцы.
Желая сгладить возникшую неловкость, ляпнула первое, что пришло в голову:
– Значит, ты теперь тоже пескетарианец?
– Кто? – удивился Саша.
– Тот, кто не ест мяса и питается рыбой. Так твоя девушка сказала.
– Какая девушка?
– Тоня Халбицкая. Не хочешь узнать, что с ней стало?
– Мне все равно. Моей девушкой можешь быть только ты.
Волну ярости Мстислава почувствовала сразу. Разрывая рубашку, за его спиной взметнулись крылья.
– Уверен, твои крылья расправляются, стоит тебе подумать, что она была со мной, в моих объятиях, – продолжал провоцировать его Саша.
Мстислав бросился на него. Взметнулась еще одна пара крыльев. Крылья у Саши оказались широкими и отливали на солнце матовым блеском.
Парни принялись молотить друг друга. Они дрались так, как будто готовы убить. Наносили мощные удары, калеча тела и красивые лица. Ни один не уступал. Казалось, их силы абсолютно равны.
Я больше не могла этого выносить и завизжала. Я визжала так, что у самой закладывало уши, а на моих появившихся крыльях дрожали перья.
– Вероника, что случилось? – спросили сразу два обеспокоенных голоса.
– Что случилось? – заорала я. – Это вы мне скажите, что случилось и почему вы готовы поубивать друг друга! Прекратите драться!
– Уже прекратили, не волнуйся. Вероник, с этими крыльями ты потрясающе выглядишь, – взял меня за руку Саша. – Прошу, пойдем со мной. Нам есть, о чем поговорить.
– Никуда я с тобой не пойду! – выдернула свою руку из его и встала рядом с Мстиславом.
– Вероника, тебя ведь ничто с ним не связывает. Я точно знаю, что до поездки на выпускной вечер вы не были вместе. А вспомни сколько связывает нас!
– Связывало, – поправила я Сашу. – Где ты был, когда арестовали моих родителей, а меня вышвыривали из коттеджа? Где ты был, когда хоронили моего отца? А когда надо мной издевались в колледже? Когда один из твоих дружков чуть не изнасиловал меня? Когда мне нужны были деньги, чтобы оплачивать лечение мамы? Где ты был все это время!? – наступала я на него.
– Я понял-понял, – поднял Саша ладони в примиряющем жесте. – Вероника, нам надо объясниться. Сейчас неподходящий момент, но мы вскоре увидимся и поговорим.
Он развернулся, чтобы уйти, но вдруг обернулся и, глядя на Мстислава, произнес:
– Я был у нее первым мужчиной.
А затем обратился ко мне:
– Девочки не забывают своего первого мужчину, ведь так, Вероника?
Он подмигнул мне и стал удаляться.
Исчезнувшие крылья Мстислава, вновь взметнулись. Если бы я не преградила ему путь, он бы опять кинулся на Сашу.
Мстислав ударил по дорожному знаку, выплескивая свое бешенство.
– Прекрати!
– Не могу!
– Мстислав, с расправленными крыльями ты не сможешь сесть в автомобиль.
– Я знаю, но успокоиться не могу. Ты меня успокой.
– Мне нравится твое имя.
– Что? – его крылья тотчас испарились.
– Вот так легко, да? – засмеялась я.
– Правда нравится?
– Очень.
– Моя последняя девушка считала его старомодным.
– Что за дурочка твоя последняя девушка. Ведь Мстислав такое гордое имя! Славянское имя. Я знаю его значение - славный защитник. И то, что среди великих русских князей был Мстислав Мстиславич Удатный, князь Новгородский и Галицкий, великий полководец! Его облик отлит в памятнике Тысячелетию России в Новгороде. И ты, кстати, похож на него в профиль!
Мстислав улыбался.
– Вероника, я впечатлен.
Он хотел что-то еще сказать, но меня вдруг пронзила догадка.
– Мстислав, здесь ведь
