не только об истинной драматичности происходящего и поэтического таланта народа, но и об отработанности стиха, о его совершенствовании в процессе коллективного творчества. Кроме матери и отца, в причитаниях примечательны еще два персонажа, сыгравшие заметную и в то же время специфическую роль в девичьей судьбе - агай, - старший брат или дядя и его жена - невестка (еу9).
Часто к брату или дяде невеста обращается с теми же словами, что и к отцу. Иногда создается впечатление (на первый взгляд), что в тексты могла прокрасться ошибка. Нередко брат - тот же кормилец, тот же вершитель ее судьбы, что и отец. И надо сказать, что куплетов сендау, обращенных к тому, кого она называет агай, не меньше тех, которые посвящены родному отпу. В значительной мере это можно объяснить тем, что в семье с патриархальным укладом старший брат, уже взрослый, с одной стороны, мог играть почти такую же роль в делах семьи, что и отец, с другой стороны, между ним и младшей сестрой могли сложиться более близкие и доверительные отношения, и уже в силу этого он должен был являться ее заступником и покровителем. Но есть ряд других обстоятельств, которые указывают на более выдающуюся роль старшего брата или дяди, иначе говоря, того лица, кого невеста зовет агай, в архаическом прошлом. С таким обстоятельством мы столкнулись при анализе системы родства (Бикбулатов. 1981. С.80) и древнейших принципов наследования (Бикбулатов. 1976. С.63).
И в свадебной обрядности есть детали, являющиеся отголоском такой роли старшего брата и дяди в семье. Как увидим ниже, кое-где при проводах невесты ее сажает в экипаж, подняв на руки, старший брат или дядя. Нередко отец невесты не должен был сопровождать невесту (оҙатып барыу) при переезде к мужу, эта роль возлагалась на мать невесты и дядю, старшего брата. Все это вместе взятое свидетельствует о существовании в далеком прошлом авункулатных обычаев в башкирском обществе, в силу которых по отношению к детям женщины значительно большими правами и обязанностями пользовались ее братья и другие ее кровные родственники, а отец ее детей рассматривался как представитель другого рода. Надо думать, что и в башкирских причитаниях традиция обращения к агай как к кормильцу невесты, к вершителю ее судьбы своим возникновением восходит ко времени, когда еще были живы авункулатные обычаи. Отмеченная выше роль старшего брата или дяди в семье с патриархальным укладом способствовала сохранению данной традиции, но ее было недостаточно для возникновения традиции.
В тесной связи с изложенным находится образ жены старшего брата и дяди в причитаниях. В русской системе родства жена брата - невестка, тогда как жена дяди приходится теткой. В башкирской системе они объединены одним термином - ещч, и, следуя этой традиции, мы будем называть их условным собирательным именем "невестки".
В куплетах се^еу, пожалуй, большое число критических, часто злых эпитетов обращено к еңг^й. Она изображается как лицо, которое сыграло зловещую роль в судьбе девушки. Девушка допускает, что, возможно, родители и пожелали бы ее, не стали бы ее выдавать за нелюбимого человека и отправлять на чужбину, если бы невестка днем и ночью неустанно не побуждала их к этому. Здесь нет слов горького упрека, есть только обвинения.
Может быть, в этих причитаниях нашло отражение определенное соперничество в семье между взрослой девушкой и молодой женщиной? Вероятно, этого было недостаточно доя возникновения прочной традиции; причину необходимо искать в социальном положении невестки и ее подлинной роли в судьбе девушки, в брачной обрядности.
В свадебных обрядах еңг^ играет весьма своеобразную роль. Жених и невеста впервые встречаются и проводят брачную ночь в специально отведенном помещении - это или часть(комната)отцовского дома,невесты или "белая" клеть (аһ келҙт), или жилой дом старшего брата/дяди невесты. В любом случае ухаживает за молодыми жена старшего брата или дяди -якын ед££: встречает жениха и его дружку, собирает на стол, готовит им постель, на утро топит баню. То же продолжается во время последующих визитов жениха. К этой роли ни в коем случае не допускаются женщины, которых невеста называет апай (старшая сестра, тетя по кровному родству), Эбай (тетя старше матери). Уже здесь довольно рельефно вырисовывается роль еңгә как сводницы. Но особенно четко и ясно эта роль раскрывается в массовых сценах. Еңгҙләр ищут спрятавшуюся с подругами невесту; находят ее, отбивают от подружек и приводят к жениху, правда не отказываясь от некоторого вознаграждения за это. Принимают самое активное участие в схватках за постель невесты, за ее головной убор. Во время этих сцен молодые женщины и девушки образуют как бы два противоположных лагеря, представляющих "сторону жениха" (кейеү' як) и "сторону невесты" (кыз $к).
Необходимо еще раз подчеркнуть, что еңгәлер - не все молодые женщины, они жены тех мужчин в деревне, которых невеста при обращении называет дгай. Иными словами, если учесть обычай экзогамии (брать жен из других деревень, других аймаков, а в более отдаленном прошлом - из других родов. Если же допустить существование у башкир в прошлом дуально-родовых отношений, когда брачными узами были связаны определенные роды, то жених и еңгәләр окажутся, как правило, представителями одного рода. И в ряде случаев ецгр ведет себя во время брачных церемоний как представительница родни жениха, его доверенное лицо. Эта роль невестки, несомненно, связана своим происхождением с обычаем дуальной или кольцевой экзогамии. Отсюда становится понятной беспощадность в отношении к ней сатирических куплетов в девичьих причитаниях. К сказанному необходимо добавить, что невестка играет роль сводницы в свадебных обрядах многих тюркских народов - казахов, узбеков, татар, туркмен и т.д.
Часть куплетов причитания посвящена родному очагу, всему тому, что окружало невесту с детства, подругам. Эти строки проникнуты глубокой печалью и лиризмом, выражают нежное чувство любви к тому, что составляло родину подростка-девочки, симпатии и признательности к сверстницам и друзьям.
Сеңләү - это обряд, традиция. И невеста, и подруги ее должны плакать, подчиняясь обряду, следуя традиции. Всюду рассказывают, что старшие женщины, енгалдр толчками, бранью, ущипыванием заставляют девушек плакать - "так полагается". Это в начале. Но постепенно слова песни, мелодия и эффект коллективного действия берут свое - все участники обряда, и особенно невеста, по-настоящему начинают рыдать. Можно увидеть слезы на глазах и у тех, кто наблюдает сцену со стороны.
С плачем и песнею ватага девушек вваливается в родительский дом. Здесь предстоит совершить еще несколько обрядов. С головного покрывала невесты снимают пришитый кусок ткани с монетами. Мать жениха, свекровь невесты, ее главная госпожа, должна перевязать ей пояс поверх пальто и концы головного
