имею в виду эмоциональное общение, а не грамотное и красноречивое изложение своих мыслей. Думаю, он часто использует язык тела. Мы не виделись несколько лет, но он подпрыгнул и обнял меня. Мы все внутри немного травмированы. Он тоже немного травмирован. Он просто пытается защититься».
Лив, от которой Хоакин, по его словам в другом интервью, при работе над фильмом был в полном «восторге», добавляла: «Полагаю, ему некомфортно давать интервью и быть рядом с теми, с кем он не знаком. Я могу это понять, потому что тогда ты не можешь быть полностью честным. Это все равно, что специально подбирать слова, а не действовать импульсивно».
В то время сестра Лив Миа говорила: «Лив немного стеснительна, и он просто увлекает ее и заботится о ней. Я точно могу представить, как они женятся».
Лив говорила в интервью: «Мы были так увлечены друг другом. Мы оставались вместе каждую секунду и были лучшими друзьями, проводя время в наших трейлерах. Никто не знал – это было самое потрясающее».
Хотя это был позитивный фильм, у Хоакина все еще были проблемы с осмыслением себя как актера – он хотел развиваться и при этом понимать, каким ему хочется видеть финал своей карьеры. Он бросал завистливые взгляды на своего друга Леонардо Ди Каприо, ставшего благодаря успеху фильма Титаник одной из крупнейших звезд планеты. Но ревность не была связана с лестью, просто у Ди Каприо было достаточно ресурсов для воплощения в жизнь любого нравившегося ему проекта. Он знал о подобных ресурсах не понаслышке, так как похожие возможности были и у его брата. При этом он также понимал, что Ди Каприо предстоит нелегкий путь, если он захочет предстать перед публикой в другом амплуа, нежели в полюбившемся всем блокбастере Джеймса Кэмерона.
Не привязываться к одному амплуа было важно для Феникса. Он мог делать фильмы, которые хотел; он мог развиваться как актер и использовать возможности процветавшей в то время инди-культуры. «Это сложно. Я просто хочу быть точно посередине», – говорил он.
Новый подъем инди-культуры в 1990-х годах был связан с американским киноандеграундом. Хотя Хоакин не снялся ни в одном из классических фильмов того времени, успех этих фильмов подтолкнул остальных режиссеров пробовать самые разные сценарии – а именно такой прорыв и нужен был Хоакину. Он имел хорошие внешние данные, а в его игре и поведении соединились черты известных экранных покорителей женских сердец – бормотание, почти невнятная речь Марлона Брандо и страстные реплики Джеймса Дина.
Как однажды заметил Винс Вон: «Он крайне эмоционален. Он может выглядеть как испуганный, ранимый ребенок. А также как парень в бильярдной, с которым ты не хочешь связываться».
Хоакин говорил: «Я один из тех актеров, которым нравится не выходить из образа между дублями. Я раздражаю других актеров, но когда я работаю над фильмом, самое главное для меня – это мой персонаж. Я одержим тем, кого играю. Я хочу проработать своего персонажа настолько, насколько могу».
Но все же от него ускользали сценарии, в которых он мог претендовать на ведущую роль. Чтобы добиться его большей известности, появилась идея сделать его лицом Prada. Модный дом славился тем, что его представляли не совсем стандартные модели, если хотите, даже антимодели. Это идеально подходило Хоакину.
Съемки в Италии стали первым настоящим публичным заявлением Хоакина и Лив о своих отношениях. И Айрис позднее начала ворчать, что вместо нее все бонусы, в частности роскошные номера в отелях и бесплатные вещи от Prada, стала получать Лив.
Хоакин рассказывал журналу GQ о своей карьере модели: «Это был карьерный ход. Как актер, ты хочешь показать себя с разных сторон, а я надолго застрял в образе Джимми из фильма За что стоит умереть, потому что я ношу одежду из секонд-хенда, или носил. Идея была такой: «Вау, было бы здорово опубликовать фотографии с моим прилизанным видом и всей этой фигней», именно потому я и пошел на это. И они получились очень хорошо, и, думаю, наверное, они сделали то, что я от них ожидал. Но, по правде говоря, я понятия не имею, о чем, черт возьми, я думал».
«Думаю, что для достижения своих целей нужно идти на определенные компромиссы. Меня в моем нынешнем положении лучше слышат, и у меня есть больше возможностей высказываться по важным вопросам. Вот тот баланс, с которым тебе приходится иметь дело. Теперь я могу взять заработанные мной деньги и пожертвовать их людям, выполняющим потрясающую работу, а также сделать рекламу в духе той, которую я сделал для PETA, – в других обстоятельствах у меня бы все это не получилось».
Он добавлял, что во время кампании Prada туфли надевал на себя стилист. «Они сделали отдельный снимок обуви без меня. Знаешь, это немного забавно, потому что кто, черт возьми, об этом догадается?» Однако у него нет неприязни к обуви Prada. «Они делают хорошую обувь. Я пытался заставить их сделать обувь для вегетарианцев, но нет».
Он подвел итоги своей модельной карьеры: «Я снялся для рекламы Prada, но я не очень погружался в модельный бизнес. Честно говоря, меня это не особенно волновало. Я прибыл в Милан, какие-то люди нанесли что-то на мои волосы, я принял эту позу, мы сделали несколько снимков, а затем они опубликовали их в журнале под логотипом Prada – на этом все. Я получил бесплатно хорошую одежду и повеселился.
Хотя кассовые сборы Выдуманной жизни Эбботов были невелики («Продвижение фильма судией было ужасным. Они просто отказались от него», – говорил Снайдер. «Студиям сложно понять, что делать с такими фильмами»), этого, казалось, никто не заметил, так как все внимание было сосредоточено на Хоакине и Лив. Это был совершенно новый опыт для Хоакина. Внезапно он перестал быть младшим братом Ривера; он стал половинкой одной из самых крутых пар в Голливуде.
Все теперь хотели заполучить Хоакина, так что он и Лив стали завсегдатаями некоторых самых модных клубов Лос-Анджелеса. По сравнению с ним она была общительнее с прессой, и ее карьера, безусловно, шла в гору – благодаря успеху таких фильмов, как Ускользающая красота. Однажды, когда она вызвала восторг во время премьеры этой картины на Каннском кинофестивале, ее поприветствовал сначала водитель, а затем Хоакин, стоявший с букетом цветов в руках.
Первые отзывы о Выдуманной жизни Эбботов были неплохими, неплохой оказалась и кампания Феникса для Prada.
Тем не менее Хоакин все еще полностью не вышел из тени Ривера и раздражался постоянным вопросам о влиянии его личного опыта на исполнение роли Дага – молодого человека, пытающегося выйти из тени старшего брата.
Затем его пригласили сниматься в странном
