хотя-бы поговорить с носителями историй: сказителями, баюнами, скоморохами, министрелями, бардами. Мне просто нужно время... спокойное время.
В поместье, как и в прошлый раз, горели свечи. Честно признаться, в главной зале, где потолок уходил далеко вверх, а этажи делились на пролеты мелкими балкончиками, я почувствовал себя маленьким. Лишнее напоминание о возрасте этого тела лишь усугубляло ситуацию. Ребенок. Стоит себе это сказать и начинаешь себя жалеть, вспоминая, что этот ребенок пережил в прошлом. Этот ребенок боялся. Боли, оскорблений, насилия. Я так долго ломал свои страхи, перекраивал свою голову… чтобы это все вернулось именно сейчас.
У меня ушло много сил, чтобы не выказать сковавших меня чувств. Вполне возможно, что эти страхи передались мне вместе с исходным кодом нулевого аватара, но от этого легче не становилось. Иногда чувства не подчиняются гласу, которым шепчет рассудок. Да… только в такие моменты и понимаешь, стоишь ты килограмма золота или килограмма свежего навоза.
Перед глазами вспыхнул интерфейс:
Система:Базовый уровень проницательности прошел проверку противника/ов АргусНа нас наложен дебафф «Морок»Снижены базовые показатели силы, интеллекта и ловкостиАватар утрачивает возможность лгатьВозможные последствия для аватара: сонливость, тревога, паранойя, вялость, импотенция…
Ай да Аргус, ай да сукин сын… Удивительно. Его присутствие в своей голове я даже не почувствовал. Может быть слегка, как ветерок коснулся. Если бы не проницательность, мог бы словить паничку. Плохо. А что значат слова «аватар утрачивает возможность лгать»? Меня что-то остановит от этого? Можно было и поконкретнее. Но имеем, что имеем. У меня не тот уровень интеллекта, чтобы бороться с Аргусом в вопросах магии. Если у меня нет возможности подавить его в своем сознании при помощи силы, можно попробовать сделать это иначе. Сложно. Но пару ментальных практик я для этого знаю, под разные патерны циркуляции силы.
Как-то мне рассказывал один чародей, Беренгарий, что для противоборства с ментальной магией не обязательно этой самой магией обладать (хотя с ней процесс становится на много легче). Дебаффы можно снимать усилием воли. Точнее, её сосредоточением и последующем заточением воли человека, который этот дебафф наложил. Достаточно представить прочную коробку, в моем случае сейф, в которую, как в сеть сгребаешь те участки сознания, которые тебе не принадлежат. Это до ужаса кропотливая работа. Всё-ровно что вычерпывать нефтяное пятно с поверхности лужи. Однако выхода у меня не было и я принялся старательно выискивать в своем сознании мысли, чувства, убеждения и желания, которые могли мне не принадлежать.
Никто не видел нашей с Агрусом борьбы. Я хорошо владел лицом, а лицо чародея было скрыто за капюшоном. Но это не помешало мне увидеть те усилия, которые он прилагал, чтобы остаться во мне… как бы это пошло не звучало. Руки у него тряслись и судорожно перекидывали кусочки четок от пальца к пальцу. Можно было предположить, что чародей из него слабый, но искусный. Опять же, если бы не система… мог бы делов натворить.
Система:Разблокирован новый пассивный навык:«Ментальная блокада» 1 LVLНаделяет владельца устойчивостью к базовым заклинаниям псиоников и менталистов на 3% (+3 процента за каждый уровень навыка)Условия: игрок должен знать о применении враждебных навыков
Я хмыкнул, но быстро опомнился и сделал вид, что шмыгнул носом. Никакого самовольства, никаких причин меня бояться или опасаться. Только Аргус должен меня бояться. Он уже дрожит, как осиновый лист. Бедолага. При первой же возможности вспорю ему брюхо и назову это милосердием. Не нужно было теребить мои старые раны. Сейчас часть тебя заперта во мне, вместе с той кислотой страхов, сомнений ужаса, который пытался во мне развить. Неприятно, когда твоими же картами играют против тебя, да? Неприятно находиться в чужом рассудке, в темноте, когда вокруг тебя змеями ползают чужие сомнения. А ведь в этот момент множатся и свои собственные. Озабоченность. Ты умрешь. Умрешь. Я приказываю тебе умереть. СМЕРТЬ!
Я почти физически почувствовал, как Аргус оторвался от меня. Внутри словно что-то лопнуло, голова слегка закружилась. Перед глазами принялись вспыхивать огненные круги. Если бы не поддержка Ниссы, я бы определенно упал. Созданный мною сейф я все ещё держал закрытым, но что-то внутри меня понимало, что та сила, которая осталась там после отрыва была мертва, как отпавший хвост ящерицы. Я его напугал. Это вторая техника, которой меня научил Беренгарий. Он рассказывал, что всему своему искусству научился у жены, которая контролировала его силы так же искусно, как не могут многие архимаги контролировать свою. Семейная жизнь многому учит. Жаль, что в итоге жена его и убила. Старику был уже второй век, вот и заездила самца. Умер с улыбкой на лице.
Я отряхнулся. Мысли уводили меня в прошлое, сосредоточиться было сложно. Видимо, последствия разрыва. Аргусу они бы показались цветочками: его рвало вином и желчью в открытую шуфлядку комода. Он прерывался лишь для того, чтобы злобно зыркнуть на меня и продолжить с подобострастными звуками умирающего тюленя. Жалкое зрелище. Как и то, как он отмахивался от помощи рыцарей, уверяя, что все нормально, но тут же содрогаясь в новом рвотном позыве. Видимо, у меня получается лучше людей до панички доводить. Пайк докажет.
Нас провели в обеденный зал. Свечи горели и там. Длинный, лакированный стол был накрыт на одного человека в самом торце. Там же стоял подсвечник. Окна были закрыты ставнями и заперты на запоры. Жуткое зрелище. Как и стоявшие через равное расстояние тройка рыцарей, которых можно было принять за обычный декоротивный доспех. Нисса так и оствалась стоять рядом со мной. Стойкая, нерушимая, готовая. Меча при ней не было, но я знал, что она может призвать его в любой момент. Это успокаивало. Пайк тем же похвастаться не мог и теперь робко присел на один из стульев, то поправляя свой воротник, то пытаясь заговорить с каким-нибудь из наших конвоиров. Как и ожидалось, ему никто не отвечал, но это не помешало этому засранцу расписывать какого мнения он о здешних свечах и интерьерах.
Я постарался не обращать на этот позор внимания и сосредоточиться на своем.
План имел несколько вариантов развития. Первый, и самый лучший, меня допросят, возможно, изобьют для приличия, сломают пару пальцев, а затем благополучно вернут в пределы тюрьмы, где я должен буду догнивать свои последние светлые будни. В таком случае второй побег будет реализовать достаточно просто, а у Пайка на руках будет пятьсот золотых монет,
