– сказала Маринка. – Стол – так стол. Придется смотреть. Ты доела? Может, пойдем пока поболтаем?
Мы перебрались ко мне в комнату. Я по привычке устроилась в кресле, а сестра растянулась напротив меня на диване.
– Сейчас начну, погоди, дай сосредоточиться, – попросила я. – Значит, так... В пятницу вечером Никита пригласил все наше издательство на пьянку...
Я старалась рассказывать как можно подробнее, не упуская ни одной мелочи, и в конце концов осталась собой довольна. Вроде бы ничего не забыла...
Теперь дело было за сестрой. Она перевернулась на спину, закинула руки за голову и вперила взгляд в пространство. Честное слово, мне померещился запах трубочного табака. Минут пять прошло в полном молчании. Мне они, разумеется, показались вечностью. Потом сестра перевернулась на бок, приподнялась на локте, внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Я сделала заключение...
– Ну и? – я сгорала от нетерпения. – Ты хочешь сказать, что догадываешься, кто это сделал?
– Догадываюсь...
– Кто?
– Скорее всего – ты.
– Кто-кто? – Я решила, что у меня начались слуховые галлюцинации.
– Ты. «Вы и убили, Родион Романович, больше-то некому!»
– Очень интересно! – прошипела я, сдерживаясь из последних сил. – Просто очень! Поподробнее, пожалуйста!
– Пожалуйста. Мотив у тебя был? Был. Никита уже успел отвадить от тебя трех мужиков – теперь ты боялась потерять четвертого. Возможность была? Была. Тебя бы он не задумываясь впустил в квартиру. И, наконец, главное: ты сама говоришь, что записной книжки при осмотре квартиры не обнаружили. Значит, кто-то ее забрал. А кому это нужно было делать, кроме тебя?
Последний раз мама видела такое лет пятнадцать назад, а то и больше. Когда она прибежала на шум, мы клубком катались по полу, причем сестра молча сопела, а я непрерывно визжала. Глаза у мамы вылезли на лоб от удивления, она схватила нас за шкирки, как щенков, и растащила по разным углам. Потом она принесла примочки, мази и успокоительные капли, распределила их между нами и потребовала объяснений.
– Дело в том, что моя сестрица шуток не понимает, – сварливо заявила Маринка. Вид у нее, впрочем, был несколько виноватый.
– Она... она... она сказала, что это я убила... – я задыхалась от возмущения.
– Марина, ты в своем уме? – укоризненно спросила мама.
– Я думала, она встряхнется – я же вижу: она не в себе! И потом – отличная версия...
– Видишь? Видишь? Она опять! – завопила я.
– Успокойся, детка, – сказала мама. – А ты, детка, – она повернулась к Марине, – все-таки думай, что делаешь. Ирочке так досталось – естественно, ей не до шуток!
– Ладно, – согласилась сестра. – А между прочим, посмотри на нее – она уже лучше выглядит! Ну хорошо, хорошо, солнышко, я больше не буду, ну прости меня, пожалуйста! Начнем сначала?
– Нет уж, – угрюмо пробурчала я. – Мне надо отвлечься. Пошли смотреть круглый стол. Потом поговорим.
– Ничего себе развлечения! – фыркнула сестра.
Круглый стол оказался чрезвычайно солидным мероприятием. Камера переезжала с одного известного лица на другое. Политики, журналисты, главные редакторы газет и журналов, ректор одного из модных университетов и даже министр культуры... Среди прочих я с удивлением обнаружила собственного начальника Юру. «Вроде он не настолько популярная личность, чтобы выступать на таких посиделках», – подумала я. Ситуация прояснилась, когда ведущая, известная тележурналистка Лина Яковлева, обратилась к нему с вопросом:
– Скажите, правда ли, что в вашем издательстве выходит книга стихов Никиты Добрынина?
– Книга выйдет в самое ближайшее время, – с гордостью сообщил шеф. – В ней будут представлены не только тексты всем известных песен Добрынина, но и новые, никому не известные стихи и песни, которых мы никогда не слышали и теперь уже, увы, не услышим. Перед самой смертью Никита передал мне дискету с новыми произведениями. В книге будет много фотографий...
Но этот разговор состоялся ближе к концу передачи, когда ведущей стало необходимо разрядить обстановку, а до тех пор я пребывала в недоумении: с чего это его туда позвали?
Мероприятие началось с выступления главного редактора популярного еженедельника «События и мнения». Он говорил спокойно, вальяжно и рассудительно, приветливо улыбаясь всем присутствующим. Основной смысл его выступления был примерно следующий: мы все здесь собравшиеся – разумные люди, и все мы, конечно же, понимаем, что никаких тайных заговоров не существует. Однако предрассудки в народе еще достаточно сильны, что усугубляется сложностью экономической ситуации в стране. Наша – властителей дум – основная задача состоит в том, чтобы, используя наши печатные органы и телевидение, как можно более доходчиво объяснять массам всю чудовищную нелепость и дикость подобных предрассудков.
Он призывал к консолидации усилий и к сотрудничеству. Однако следующий же оратор полностью разрушил благостную атмосферу. Это был главный редактор журнала «Соратники», плотный мужчина лет сорока, с длинными русыми волосами, похожий на попа.
– Знаете, коллега, – заявил он, – я в себя не могу прийти от изумления! Да кто ж вам сказал, что все присутствующие разделяют вашу точку зрения? Я, например, ее не только не разделяю, но считаю ваше выступление в лучшем случае безответственностью, а в худшем – провокацией!
– Позвольте... – попытался вклиниться первый оратор.
– Погодите, дайте договорить! Я вообще не понимаю, что происходит. Совершено страшное преступление, причем мы имеем дело с редким случаем, когда злодеи не прячутся, а прямо заявляют: это сделали мы. Мы убивали и будем убивать! И что же? Вместо того чтобы обличать злодеев, помогать искать следы их преступной организации, наша так называемая интеллигенция начинает вопить, что этих злодеев просто не существует. И ладно бы только интеллигенция! Но ведь этот бред повторяют кое-кто из власть имущих и даже некоторые следователи! Стыдно, господа! Довольно прятать голову под крыло! Каких вам еще доказательств?!
– А вы отдаете себе отчет в том, что эти «доказательства» с тем же успехом могли быть подброшены вашими молодчиками из «Слава Отечеству», или как их там? – врубился в склоку ректор университета.
– Ну ясное дело: видишь – белое, говори – черное! – выкрикнул кто-то.
С этого момента все пошло вразнос. Все стали орать одновременно, перебивая друг друга.
– А вы знаете, что делается в городе?!
– А вы дольше пудрите людям мозги – еще не то будет!
– Народ у них темный! Да этот народ еще нас с вами поучить может!
