одеялами из шкур. Я подошел ближе и удивленно воскликнул:
- Люстерхоф?
- Ты? – проскрипел бывший орденский охотник, силясь оторвать голову от грязной подушки. – Хвала Вечным! Теперь…кх-кх… я не умру!
- А ты собрался умирать? – Я опустился на табурет, который поднесла все та же одноглазая наемница, Уитанни осталась стоять рядом со мной. – Я запомнил тебя крепким парнем. Правда ты сильно отощал и осунулся.
- Ты еще жив, крейонская сволочь, ха-ха-ха! – Люстерхоф закашлялся. – Любят тебя боги, любят!
- Что с тобой?
- Нога. Знаешь, Кириэль, даже тебе ее не вылечить.
Я откинул одеяло и чуть сознание не потерял от вони. Правой ноги у Люстерхофа по сути не осталось. Было черное, сочащееся гноем, гнилое месиво, облепившее обнажившуюся кость.
- Господи помилуй! – Я закашлялся, с трудом удержав съеденный утром хлеб и сыр в желудке. – Ты что ногу, в землю закапывал?
- Антонов огонь это, знаю, - проскрипел Люстерхоф. – Бриш, идиот, решил атаковать вальгардскую хоругвь, что на границе его земель лагерем встала. Показать, кто хозяин. Ну, и пошли мы…
- И что дальше?
- Дальше каюк всем был. Ловушка это была. У них в сосновой роще неподалеку засадный эскадрон стоял, а холоп, что барону весть о вальгардском лагере принес, их лазутчиком оказался. Прямо под клинки и пули нас привел, паскуда!
- Крепко вас потрепали.
- Не то слово. Бришу ядром башку оторвало на моих глазах, Лабиш, собака, струсил, вильфингов из боя стал выводить, так они его самого порвали, а потом стали на всех без разбору нападать – с ними такое сплошь и рядом случается… - Люстерхоф замолчал, знаком показал одноглазой, что хочет пить. Я выждал, пока он напьется. – Короче, весь отряд Бриша там остался, хоть и вальгардцев мы порубили немало. Подо мной коня убили, две пули в ноге, одна в боку – я ее потом сам кинжалом вытащил. А ногу на второй день дергать начало, и понял я, что отбегался… Спасибо Биргит, притащила меня сюда, хоть не в чистом поле сдох…
- Рановато ты собрался помирать, Ромбранд, - я прекрасно понимал, что сейчас только магия ши может помочь охотнику и надеялся, что все получится. – Попробую тебя полечить.
- Погоди, - Люстерхоф положил мне на запястье раскаленную жаром ладонь. – Это она?
- Да, та самая гаттьена.
- Я могу поговорить с ней? – Люстерхоф все же попытался приподняться на локте, уставился на Уитанни. – Ты понимаешь меня?
- Йенн, - холодно ответила гаттьена.
- Хорошо. Я друг Маргет. Ты помнишь Маргет?
- Йенн, - произнесла женщина-кошка. – Уитанни ну-арр майн Маррргьет.
- Я не виноват в ее смерти, - лихорадочно сверкая глазами, зашептал Люстерхоф. – Не виноват! Я любил ее. Клянусь, любил, как свою жизнь. Ты мне веришь?
- Йенн, - в третий раз повторила Уитанни, сверкнув глазищами из-под капюшона.
- Хорошо, - Люстерхоф откинулся на подушку. – Биргит!
- Да, командир? – Одноглазая появилась в дверях.
- Сейчас этот человек попытается меня вылечить, - сказал охотник. – Если у него получится, отдашь ему все деньги, что у меня остались. Если не получится, ты отпустишь его с миром. Приказ ясен?
- Да, командир, - с военной четкостью ответила наемница.
- Тогда ступай… Вот, тебе ничего не грозит, Кириэль. Но я прошу тебя…умоляю… постарайся. Я боюсь уходить. Мне страшно. Я хочу пожить еще немного. Ради Маргет, ради мести. Ты постараешься?
- Да.
- Клянешься?
- Я клянусь.
- Что ты собираешься делать?
- Попробую почистить твою ногу. Будет больно.
- Биргит! – крикнул Люстерхоф. – Принеси спирт!
- Отличная мысль, - одобрил я. – И еще пусть устроит горячей воды и чистый холст на бинты.
Я встал с табурета, подошел к столу и начал раскладывать инструменты. Понятное дело, надежды на весь этот инструментарий никакой – ампутировать ногу у меня умения не хватит, Люстерхоф умрет от шока или кровопотери. Одноглазая, вооружившись ухватом, вытащила из печи горшок с кипятком, поставила на полку печи. Я кивнул ей – мол, то что надо. Люстерхоф лежал неподвижно, только кадык спастически ходил, будто он пытался что-то проглотить.
Я разложил инструмент и посмотрел на охотника.
- У меня все готово, - сказал я.
- Сейчас, - Люстерхоф взял жбан с выпивкой у подошедшей наемницы. – Прежде чем ты начнешь… Биргит, выйди, мне с лекарем поговорить надо!
- Да, командир, - отчеканила наемница и вышла в сени.
- Исполнительная дама, - сказал я.
- Она молодец. И любит меня, я знаю. – Люстерхоф сделал большой глоток из жбана, заперхал, закашлялся. Я похлопал его по спине. – Если останусь жив, женюсь на ней.
- Останешься и женишься. Ты мне что-то рассказать хотел?
- Да, - Люстерхоф сделал еще один глоток. – Новость я слышал. В Звездном Ордене новое начальство. Король отстранил Валленхорста, поставил на его место твоего приятеля Лёца, а за Лёцем стоит еще кто-то.
- Разве король может отстранить орденского гроссмейстера?
- Может. Король будто взбесился. Только и говорит, что о походе на Саратхан.
- Это точная информация?
- Перед этим несчастным походом на Пустоши у Бриша в замке побывал человек Валленхорста и привез грамоту от гроссмейстера. Валленхорст ищет союзников.
- Я сам с ним разговаривал.
- И что? – Люстерхоф был удивлен.
- Я еще не решил.
- Кириэль, не хочу накаркать, но грядет что-то страшное. Орден сорвался с цепи. Валленхорст был зверем, но маги еще хуже, особенно эта сволочь Лёц.
- Так и мы не пальцем деланы. Ты готов?
- Да, - Люстерхоф припал к жбану и начал глотать сивуху жадно, большими глотками. Слабость и алкоголь быстро вырубили его, жбан упал на пол и покатился мне под ноги.
Посмотрев на дверь, я приставил посох Алиль к кровати так, чтобы он золотым концом касался тела охотника и смоченной в горячей воде тряпкой начал стирать грязь, кровь и гной с его ноги.
Глава 7
Глава седьмая
