сдерживать себя, он крепче сжал руки жертвы и приблизился к ее уху.
— Они нашли тебя. Тебе не скрыться от такого количества красных глаз. И только я могу тебя вытащить из этой передряги, ты понимаешь?
— Отпусти меня, наконец!
— А ты убери свои зубочистки серебряные. И пообещай выслушать меня.
Немного подумав, Эльвира дематериализовала оружие и перестала вырываться. Но Эйван не торопился ее отпускать, ему нравилось нависать над изгоняющей, чувствуя ее запах, ее беззащитность. Нравилось смотреть, как глубоко и часто она дышит. Он медленно выдыхал горячий воздух и пытался успокоиться. Заметив тень страха на девичьем личике, он опомнился и разжал пальцы. На мгновение охватившая его страсть отступила, за столь грубое ее проявление стало неловко. Эйван отошел к камню, на котором сидел до появления вампира, и подкинул пару веток в огонь. Пусть погорит еще немного.
— Прости, увлекся. Называй меня как хочешь, это ничего не поменяет. Я вот что хотел спросить. Ты далеко собралась? Один рюкзак с плащом и ноутбуком, и сухпай в дорогу на два дня? И это зная, что придется убегать и скрываться? Далеко ли то, что ты ищешь? Даже если нет, делать это так, как решила ты — опасно и глупо. Особенно в твоей ситуации!
Эльвира постояла немного, подумала о своем, охотничьем, затем присела на соседний камень и показательно отодвинулась, недоверчиво поглядывая на руки оборотня. Да, теперь она доверяет ему еще меньше. Тяжелый случай.
— Не могу понять, какое тебе до меня дело? Я просила тебя о помощи? Нет. Я не втягиваю в свои дела никого. Я не желаю никому зла, но находиться рядом со мной теперь опасно. Я должна быть жестокой и беспристрастной, чтобы мной нельзя было манипулировать. Все это слишком сложно…
Повисла пауза. Что ж. Это действительно так. Это Эйван увязался за ней, за той, что взбудоражила его память и подарила надежду на то, чтобы узнать правду о серебряноволосых людях. А она ему ничего и не обещала.
Эльвира осторожно достала из сумки пачку печенья и протянула собеседнику.
— Я не голодна. Мне слишком жутко даже думать о том, что происходит вокруг меня и что ждет меня дальше. Я не могу быть в безопасности тут или где-либо еще. Единственное безопасное место — это академия. Это наша земля, куда не посмеет ступить ни один нечистый. Место, где изгоняющие обретают силу, чтобы вернуться во внешний мир не кроликом, но удавом. Мы не жертва, мы — орудие! И все, что я могу, это бежать туда, не зная дороги. В надежде спастись!
— Так это правда, что вы не знаете пути туда?
Эльвира спрятала лицо в руки и кивнула.
— Тише, спокойно. Все будет хорошо…
Оборотень медленно и осторожно положил изгоняющей на спину руку, в ожидании реакции. Девушка руку не скинула, она устало вздохнула. Слишком погружена в свои переживания, чтобы придать значение этому жесту сочувствия. Казалось, для нее проявление каких-либо эмоций чуждо.
— Я не чувствую ее! Везде написано, что изгоняющий, когда приходит время, чувствует направление, им движет внутренний компас, и с его помощью он находит академию. А я знаю, что мое время настало, но не чувствую абсолютно ничего, кроме страха! Я не знаю, что мне делать…
Костер пожрал выданные Эйваном ветки и совсем ослаб, только угольки переливались красным и оранжевым. Ночь позади, тени спрятались в пещерах и лесах, впереди долгий солнечный день без вампиров. Эльвиру это немного успокаивало.
— Эль, давай вернемся. Мы подготовим тебя в дорогу как следует, и я, как отработаю смену, буду иметь в запасе три дня. Просто день подождать, и все. Мы выведем тебя на безопасные тропы, посадим в поезд вместе с Аирен. Заодно проследишь, чтобы она доехала в целостности. Начнешь поиски с Арийска. Столица даст больше возможностей, ты сможешь подготовиться.
Изгоняющая отрицательно мотнула головой.
— Нельзя. Ритуал совершен, я покинула свой дом. Мне возвращаться категорически нельзя.
Оборотень долго не раздумывал, выход виделся вполне очевидным:
— Тогда твой следующий пункт — лесная избушка.
— Ты зовешь в свое звериное логово? — недоверчиво уточнила изгоняющая.
— Ты думаешь, мы живем в пещере и спим на костях своих жертв?
— Аирен уже там?
Эйван одобрительно кивнул и пояснил:
— Знаешь, твои предки ее ошарашили куда больше нас. Задумайся.
Эльвира недовольно скрестила на груди руки.
— Они не бросали ее в трясине, в отличие от некоторых. Не подвергали жизнь опасности. Поговори мне тут, нечисть!
Аве Алтан* — В кланах так приветствуют незнакомых людей. Алтан — божество знакомств и связей. Дословно имеется ввиду — 'Да здравствует новое знакомство’Гехерон* — бог войны.
Арру* — Главное божество религии мира Ар-6. Считают, что его создали две тектонические птицы-драконы. Арру стал огненным шаром, а Терру объял его перьями и стал Землей, чтобы на нем могла зародится жизнь. Арру — бог света.
(полный пантеон новых богов будет указан позже).
Принцесса вне закона (Глава 8)
— А этот каракуль зачем? — без особого любопытства спросил Эвис, разжигая костер.
«Барышня без тормозов», как он выразился, все никак не успокаивалась. Только стоило Эйвану с ней прийти в лесной домик, а это случилось немного за полдень, Эльвира тотчас принялась расхаживать вокруг участка с иглой предка, маркером и ножом. Она не прекращала чертить руны уже несколько часов. Чуть ли не на каждом срубе красовались выцарапанные или нарисованные граффити, не пойми-что означающие. Эйван флегматично уселся у костра и наблюдал за суетливой охотницей-параноиком и иногда отмечал интересные детали.
Аирен все опасливо поглядывала на щель дверей в гараж. Оттуда то и дело выглядывал зеленый глаз. Он недобро косился на гостей и, убеждаясь, что двуногие женщины уходить не собираются, прятался в тени логова дальше.
Едо-тень давно присмотрел себе гараж в качестве личной комнаты. Эйван набил ему наволочки соломой и поделился одеялом, и Асириус укрывался от внешнего мира там, читая книги, которые Эвис любезно ему предоставил из своей коллекции, медитировал и ел сорок.
Эйвану периодически приходилось собирать мумии птиц и выносить их куда-нибудь за территорию. Едо-тень не считал нужным прибирать за собой, а Эйвана мумии несколько удручали.
У подставки для книг сиял фонарь с синим пламенем внутри. Асириус говорил, что этот свет пробуждает все то хорошее, что осталось в измученном бессмысленными скитаниями существе.
Аирен заходить к нему, чтобы посмотреть на логово иномирного создания не решалась, суровый взгляд зеленых глаз пугал ее.
Эвис задумчиво смотрел на кипящую воду в котелке с кукурузой. Брат, вроде бы, немного успокоился и конфликтов с изгоняющей не обострял. Эйван очень просил поумерить пламя ненависти на некоторое время.
И теперь оборотень наслаждался перемирием серебряноволосых.
— Эль, мы есть хотим. Ты скоро закончишь со своей настенной росписью?
— А вот это от насекомых. Чтобы комарье не налетало. Их писк меня раздражает.
— Где же ты раньше была, когда меня комары в лесу искусали, а? — проворчала недовольная Аирен.
Она очень злилась за выходку Эльвиры, а та была столь поглощена своими мыслями, что не торопилась извиняться, объясняться и вообще делать какие-либо действия, чтобы сгладить углы конфликта.
Эйван в который раз поразился терпению Одуванчика. Шаги к примирению была вынуждена делать именно она, ведь Эльвира искренне не понимала, что сделала не так.
Отчасти, на хорошее настроение Аирен повлиял Эвис, который провел с ней весь день, а потом и ночь, и, как обещал, не обижал гостью. Они сидели рядом, она прижималась к нему и протягивала к костру руку.
Брат лучился от счастья, только скрытно. Но Эйван не мог не заметить, как блестят его глаза, когда Аирен что-то у него спрашивает.
Он всегда стеснялся своей природы, а девчонка приняла его во всех обликах и нашла с ним общий язык, и даже немного доверяла. Непростая задача понять серебряноволосых, если честно. Эйван ощутил это на себе уже во второй раз.
— Это был последний, я закончила.
Эльвира уселась на старый деревянный стул как всегда немного в стороне от остальных, и глубоко вдохнула ночную прохладу.
Она находилась где-то на стадии принятия. Эльвира смирилась с нечистью рядом с ней и согласилась объясниться перед всеми, когда будет возможность. Эйван всю дорогу пытался втолковать ей, как
