тебе звонил, когда мы в машине сюда ехали?
Тимофей немного изменился в лице:
– Не хотел говорить…
– Ну?
– Регину убили ночью, редактора…
Захар вцепился в волосы:
– Да твою ж налево… и ты, зная это, все еще собираешься продолжать?
– Погоди… вряд ли это как-то связано… от нее чего-то хотели, просто допрос с пристрастием, ее нашли привязанной к стулу, мне так следователь сказал… может, деньги искали…
– Ты совсем ненормальный?! – Захар с трудом сдерживался, чтобы не схватить Тимофея за лацканы его модного пальто и не встряхнуть как следует. – Из нее пытались выбить информацию! Информацию о Ромашкиной и обо всем остальном, ты не понимаешь, да?!
– Да заткнись ты, параноик! – шепотом взревел Тимофей. – Кому, на фиг, надо вытрясать что-то из редактора, что она вообще могла знать? Как фразы в тексте построены и подходит ли роман в серию? Страшные тайны! Наркоман какой-то заскочил в квартиру, денег на дозу искал, только и всего!
– Очень сложно для наркомана!
– Сложно, просто – какая разница? Я уверен, что это никак не связано с нашим проектом! Нечего панику разводить, понял? И вообще – пора тебе домой ехать, на тебя столица плохо действует.
– Хорошо, я уеду, – медленно проговорил Захар. – Уеду. Но знаешь почему? Потому что не хочу стоять вот так же у гроба, в котором будешь лежать ты.
– Вы не боитесь выпивать за рулем?
Этот вопрос мучил Настю все время, что они с Михаилом сидели в ресторане и он одну за другой опрокидывал в рот рюмки водки. Это уже не называлось словом «выпивать», скорее – «напиваться».
– Я не сяду за руль в таком виде, вызову водителя. Что, вы подумали, раз я имею возможности, то обязательно ими злоупотребляю? – накалывая на вилку соленый груздь, усмехнулся Михаил. – Лучше грибы попробуйте, вряд ли вы такие пробовали.
Настя не стала говорить, что груздей в своей жизни съела столько, сколько он вряд ли видел – Стаськина мама была большая любительница ходить в лес, а потому присылала им банки с солеными груздями еще во времена студенчества. Да и потом, приезжая в гости, Стаська непременно привозила гостинец.
– Не представляю, как теперь… Ну, как знать, что ее больше нет? – глядя перед собой пустыми глазами, проговорил Михаил. – Мне даже не важно было видеть ее каждый день, в последнее время не так уж часто встречались. Но я знал, что она есть, что я могу приехать…
– Вы часто приезжали к Люсе?
– В последнее время не очень. Она стала какая-то нервная, как будто боялась чего-то. Я пытался узнать, думал, что смогу помочь, но Люся не рассказывала ничего, только делалась еще более нервной, злилась. Если бы я знал, что так все закончится, то настоял бы, надавил…
– Вы думаете, ей кто-то угрожал?
– Угрожал? – словно пробуя слово на вкус, повторил Михаил. – Думаю, об этом она точно бы рассказала. Да и кто мог ей угрожать, по какому поводу?
Настя слегка осмелела, увидев, что водка размягчила мужчину и он может рассказать что-то, о чем никогда не сказал бы на трезвую голову:
– А у нас слухи ходили, что вы, например, недовольны тем, что Люся написала о вас в каком-то романе.
– Что? – сморщился Михаил, наполняя очередную рюмку. – Какая чушь… Ничего она обо мне не писала, что она могла вообще написать? Я читал ее книги… Ни слова там обо мне не было, да и зачем?
«Ну, Регина, ну, молодец… создала образ и сумела мне внушить. Интересно, кому-то еще она об этом рассказала?»
– Согласитесь, Настя, она была талантливой? Ну, вы ведь редактор, вы читали ее книги? Я понятия не имел, что она может так написать – у человека ведь даже приличного образования не было… и вдруг – такое…
«О, а вот это уже кое-что. Про отсутствие образования никто не говорил. А ведь Регина не могла этого не знать. И теперь мне еще более непонятно, как человек, в разговоре с трудом выстраивающий фразы, не имеющий образования, вдруг начинает писать такие книги, от которых я, бывший журналист, оторваться не могу? Ну не могла же Регина их настолько переписывать!»
– Мне другое интересно – как она ухитрилась выйти на людей, которые ей рассказали все это? – услышала Настя и насторожилась. – Ведь такое знание деталей… и тема свежая совсем.
– Это вы о какой книге?
– А вы вообще новости читаете или только тексты редактируете? У нее в нескольких книгах прошла тема о коррупции в мэрии одного сибирского города. И там довольно конкретно описаны подробности, которые нужно было только у очевидцев узнавать и у тех, кто был в курсе.
Настя почувствовала, как в затылок словно вбили раскаленный гвоздь – руки сделались ватными, голова закружилась.
Ну конечно! Конечно же, она буквально вчера читала очередной роман и вновь мучилась от того, что история казалась ей знакомой. Но как Люся могла узнать подробности? От кого?
Внутри снова зашевелилось что-то тревожное. Бросив взгляд на часы, она обнаружила, что пора собираться, чтобы не опоздать на встречу с полицейским.
– Михаил… вы извините, пожалуйста, но мне пора, – с сожалением в голосе произнесла она. – Встреча, которую никак нельзя отменить…
– Я понимаю… – пробормотал он, закрыв рукой лицо. – Спасибо, что выслушали. – Михаил полез в карман пиджака, вынул визитку и протянул Насте: – Вот… если что-то будет нужно, позвоните, я постараюсь решить.
– Спасибо. Вы держитесь, Михаил… Я понимаю, что сложно, больно… но надо как-то пережить.
– Да…
Настя попрощалась и вышла из ресторана, сразу попав в порыв ветра и летящего прямо в лицо мокрого снега. Она ускорила шаг, чтобы быстрее оказаться в метро, пусть и в плотной толпе.
С трудом втиснувшись в вагон, она постаралась встать так, чтобы было за что ухватиться рукой, и закрыла глаза. День оказался эмоционально очень тяжелым, Настя чувствовала себя уставшей и хотела только одного – лечь спать и ни о чем не думать до завтра. Но в холле гостиницы ее ждал полицейский, который, вне всякого сомнения, подбросит еще тем для размышлений, так что о крепком ночном сне можно будет забыть.
Старший лейтенант Сайков оказался высоченным худощавым молодым человеком лет двадцати восьми – тридцати. Он был в форме, поэтому Настя и поняла, что именно ее ждет сидящий на диване полицейский.
Она подошла, представилась, и Сайков встал, доставая удостоверение. Насте пришлось даже немного задрать голову, что было непривычно – только с Захаром, который был чуть выше ее самой, она могла разговаривать, не наклоняясь.
– Мы можем поговорить здесь, а можем в кафе пойти,
