промахнулся, ядро не долетело до берега саженей десять, если не больше. Впрочем, ничуть не обескураженный артиллерист просто отошел к другому орудию и повторил попытку. На сей раз получился неплохой перелет. В смысле небольшой, ядро прошло над самыми головами морских пехотинцев. Классическая «вилка». Теперь можно было начинать бить на поражение.
Британские солдаты на берегу тоже это понимали и отреагировали быстро и грамотно – отступили. Именно отступили, четко, дисциплинированно и слаженно, а не рванули со всех ног, бросая ружья и теряя амуницию. Оставалось лишь позавидовать их подготовке.
– Егор Иванович, – Верховцев как-то сразу устал. Азарт боя сменился апатией и усталостью. Тяжелый день вчера, бессонная ночь, с утра бой… Но требовалось держаться, и это – тоже одна из обязанностей офицера и командира. – Бери людей, организуй там своих – и гоните англичан. Если получится – убейте всех. Если нет – черт с ними, пускай бегут. Главное, чтобы не нашли дороги обратно. Наших, главное, береги.
– Сделаем, – унтер хищно усмехнулся. – Я эти места знаю.
На берег он отправился буквально через пару минут, прихватив с собой четверых поморов и пообещав, что его односельчане в стороне точно не останутся. Здесь, конечно, не Кавказ, но что такое месть, понимают не хуже. Что же, оставалось пожелать ему удачи.
Самому Верховцеву сейчас больше всего хотелось рухнуть где-нибудь и поспать. Лучше всего, конечно, в постели, но и гладкие, отполированные матросскими ногами доски палубы тоже подойдут. Жаль только, времени на это не было совершенно. Для начала требовалось понять, с чем он остался и что приобрел после этого боя.
Надо признать, схватка обошлась им совсем непросто. Погибших, к счастью, оказалось немного. Двое испанцев – ну, они первыми ринулись на абордаж и рисковали больше всех. Один из поморов, имени которого Александр так и не узнал. Две пули угодили ему в грудь, и он умер уже после окончания рукопашной. Сейчас над ним стояли на коленях жена и две дочери. Не плакали даже – выли, словно волчицы, тоскливо и безнадежно. Надо будет как-то помочь… А как тут поможешь? Разве что денег дать, так, чтоб не пропали. В каюте лежит его доля добычи с «Бульдога», значит, из нее и дать… Но боже, как страшно их слышать!
Если погибших оказалось относительно немного, то ранены были практически все. Даже сам Александр с удивлением обнаружил длинную царапину на щеке. Не заметил даже, когда зацепило и чем. Впрочем, это была мелочь, недостойная внимания, максимум небольшой шрам останется. С остальными же дело обстояло по-разному, но тех, у кого ранения оказались действительно серьезными, было всего двое. Поляк, тот самый, что рвался отомстить за братьев, получил пулю в грудь, навылет, и сын Игната, совсем еще молодой, едва четырнадцать исполнилось, парень, которому под конец боя вырвало кусок мяса из ноги. Выживет поляк или нет – все в руках божьих, а жизни помора ничего не угрожало. Главное, чтобы рана не воспалилась, а так – даже крови потерял немного, вовремя ногу перетянули. Вопрос только, будет ли ходить.
С людьми понятно. Что с кораблем? А ничего страшного. Пробоина в носовой части. Небольшая, расположенная высоко над ватерлинией и ничему особо не угрожающая. Заделают, процедура обычная, еще с петровских времен освоенная. Паруса убрать – это обязательно. Такелаж слегка поврежден и перепутался с английским. Тоже неприятно, однако далеко не смертельно.
Это, как говорила сестра матери, обладательница неуемной энергии, взявшая в свои хрупкие, но крепкие и цепкие руки все хозяйство в фамильном имении, убытки. А что там по прибыли? Для начала – сам корабль. Винтовой шлюп «Миранда», совсем новенький, три года как построен, о четырнадцати пушках. Повреждения такелажа – незначительные. Угля полные ямы. В трюмах все как положено – оружие, припасы, ну и взятые с разграбленных деревень трофеи. Судя по тому, сколько их, занимались грабежом англичане уже не в первый раз и тащили все, что плохо лежит, отличаясь редкостной мелочностью.
Кстати, вытащили из трюма и тех незадачливых девах, которых британцы уволокли вчера. М-да… Не позавидуешь им. Слушая их рассказ, у многих моряков возникало желание тут же добить уцелевших британцев. Удерживали их от этого только дисциплина и понимание того, что без нее они моментально превратятся в сброд, который британцы рано или поздно переловят и перевешают. Так что приказ командира «Отставить!» они, скрипя зубами, выполнили. Александру же оставалось утешать себя мыслью, что случившееся его, в общем-то, не касается. Так себе отговорка, совесть грызть не перестала, но был хотя бы формальный повод не устроить резню. Пленные могли еще пригодиться.
Пленных немного, человек пятнадцать – в момент начала атаки большая часть экипажа была на берегу, а тех, кто остался, вначале изрядно проредили ружейным огнем, а потом добили в рукопашной. Правда, среди пленных тоже хватало раненых, однако Александра их состояние беспокоило сейчас меньше всего.
Правда, офицеров среди пленных практически не было. Английский капитан сражался доблестно, как и подобает настоящему офицеру, и пал на мостике своего корабля. Штурману прострелили голову. Артиллериста ткнули навахой в печень и выкинули за борт. В плен угодили только механик, получивший по голове эфесом абордажного тесака и ныне пребывающий в бессознательном состоянии, и корабельный врач. Тот даже не сопротивлялся, а потому и телесных повреждений не получил. На взгляд Верховцева это была немалая удача.
– Привести.
Двое матросов умчались выполнять приказ. Александр устало сел и отложил трофейный палаш, которым его сегодня пытались зарубить. Отличное оружие, такое не стыдно будет повесить на стену гостиной, чтобы в старости показывать внукам и рассказывать о своих похождениях. Только и до старости, и до внуков надо еще дожить. У него пока и невесты-то нет, да и возраст с чином невелики, Устав жениться запрещает… Э-эх! Верховцев плюнул на неуместные мысли и принялся отстраненно наблюдать за тем, как его люди под командованием боцмана возятся с парусами. Убрать их требовалось максимально быстро – «Санта-Изабель» по-прежнему наваливалась на борт шлюпа, от чего тот изрядно накренился. Пока это было не опасно, однако один хороший шквал – и «Миранда» ляжет на борт. Погода на Севере бывает непредсказуема, и Диего, опытный моряк, понимал это, а потому начал работы, не дожидаясь приказа.
Кстати, вот и он, легок на помине. Увидел, что капитан на него смотрит, и подошел, чуть прихрамывая. В бою ранен не был, но ухитрился скатиться по ступеням в трюм и немного повредить ногу. Само пройдет, не страшно, однако ходить пока что мешает.
– Александр Александрович…
Говорил он с таким акцентом,
