Губы Ника непроизвольно скривились.
На длинном столе, сделанном из красного дерева, стояла простая еда, вино охлаждалось в холодильнике, на буфете стояли фрукты.
Он занял место, на которое указала Фрэн. Сегодня на ней была одежда не от-кутюр. Простые элегантные брюки и бледно-зеленая рубашка в тонкую полоску. Ее волосы были зачесаны назад, и она не воспользовалась косметикой. Невозможно было сказать, что она беременна.
На мгновение, только на мгновение, Ник поймал себя на мысли, что раздумывает, а не попросить ли подтверждения ее беременности.
Он нахмурился.
«Может, это была ложная тревога? И я не должен проходить через все это?»
- В чем дело? - обратилась к Нику с вопросом Фрэн, когда села напротив него и потянулась за льняной салфеткой. Ее голос был холоден.
Ник вздрогнул. Неужели она прочитала его мысли? Но нет, понял он, когда она продолжила тем же вызывающим, холодным тоном:
- Ты что-то не одобряешь в интерьере?
Ник услышал холодность и вызов в ее голосе. Раньше она никогда так не разговаривала с ним.
Ему вспомнилась их первая встреча в баре отеля «Фальконе-Невада», когда она предложила ему назвать трех астрофизиков, чтобы доказать, что она не похожа на стереотипный образ ни одного из них. Тогда это тоже был вызов. Но шутливый. Там был юмор.
Сейчас ничего подобного не было. Теперь она была донной Франческой, выражающей свое неудовольствие любой критике в адрес своего отца-маркиза.
Он покачал головой. Выражение его лица стало непроницаемым.
- Очень элегантно, - сказал он.
- Старомодно, - призналась она, - но мне нравится. Здесь мало что изменилось с времен моего дедушки, а то и раньше, - добавила она, стараясь, чтобы ее голос звучал легко.
Но для этого ей пришлось приложить усилия. И снова ей вспомнилось, как когда-то она без усилий болтала с Ником. Сейчас же между ними была неловкость, делающая все разговоры натянутыми.
- Угощайся, - указала она на стол.
И опять в ее памяти всплыли воспоминания, как они делали привалы в пути, просто останавливались на дороге и ели из бумажных тарелок…
Она подавила воспоминания. Те беззаботные дни ушли. Теперь надо разобраться с более сложными вещами.
- Я думаю, ты прав насчет Карибского моря, - сказала она, наблюдая, как он накладывает себе на тарелку еду. - Мы должны пожениться там, в одном из твоих отелей. - Она сделала паузу. - Но только мы. - Она снова помолчала. - Это было бы легче для моих родителей, и… - она сглотнула, - поскольку у тебя нет семьи…
Она внезапно осеклась. Это было бестактно.
Его взгляд был язвительный.
- Меня это устраивает, - ответил Ник, принимаясь за еду.
Лаконичный ответ. Равнодушие. Вот насколько для него все это не важно.
Фрэн побледнела и изо всех сил постаралась взять себя в руки. Положила себе на тарелку салат, но она была совсем не голодна. Ее тошнило.
Не из-за беременности.
- Им будет не просто, Ник. Быстрая свадьба - это не то, что хотят родители для своих детей. - Она тяжело вздохнула. - А случайная беременность никогда не бывает идеальной.
Он вскинул на нее глаза. Его взгляд пронзил ее. Ник почувствовал, как гнев охватывает его.
- Разве я просил тебя приезжать ко мне в Лондоне в тот вечер?
Слова вырвались и ударили в цель. Фрэн побледнела.
- Не вини меня в своем затруднительном положении. Ты так же ответственна за это, как и я. Я ясно дал тебе понять, что не хочу продолжать наши… отношения, - он скривил губы, - но ты настаивала.
Его голос был ледяным, таким же ледяным, как в лифте «Вискари-Сент-Джеймс», когда он просил больше не контактировать с ним. Фрэн вскрикнула и выронила вилку.
- Я не виню тебя. Я просто говорю, что никто не должен жениться ради ребенка, который не был запланирован. - Она закрыла глаза. Ее охватило отчаяние. - Ник, это ты говоришь о женитьбе, не я. - Она снова открыла глаза. - Я же говорила, что не против быть матерью-одиночкой…
- Ну а меня это не устраивает.
Его голос был мрачный и напряженный. Он отодвинул тарелку. Аппетит пропал. Черт, как все запутанно! Он уставился на женщину напротив него. Женщину, на которой не хотел жениться. Женщину, пришедшую из мира, который он презирал и отвергал. Женщину, которая, вероятно, считала, что это огромная проблема для нее и ее аристократической семьи - выйти замуж за него, выскочку из трущоб.
Он посмотрел на нее в упор.
- Ты выйдешь за меня, донна Франческа. - Он намеренно использовал ее титул. - Потому что я не приму ничего другого. Я больше не желаю слышать о материнстве в одиночку. Ты можешь сказать родителям все, что хочешь, меня это не касается.
Он встал и бросил в сторону неиспользованную салфетку.
- Моя единственная забота - это ребенок, которого ты носишь. Больше ничего. - С колотящимся сердцем он вышел из комнаты. Эмоции громом отдавались в его ушах, оглушая его.
Позади него, дрожа, сидела Фрэн, глядя на оставленную еду. Это была катастрофа.
Эмоции раздирали ее, рвали на части.
Так никогда ничего не получится.
Глава 9Ник откинулся на спинку стула и выругался. Но он злился сам на себя. Как он мог так потерять голову? И разве это поможет? К чему это приведет?
Он снова выругался, выразительно и грубо, и был рад, что его никто не слышал.
Он не хотел жениться на ней.
«Поправка: я не хочу жениться на женщине, которой она является, - донне Франческе ди Ристори. Которая приедет с целым караваном родственников, с которыми я не хочу иметь ничего общего. Которая будет потрясена и расстроена браком со мной».
Он напрягся. Вот в чем была сама проблема, то, кем она являлась. В его голове промелькнуло воспоминание: когда-то она была другим человеком. Когда-то она была совсем, совсем другой.
Он выкинул это воспоминание из головы, она никогда не была таким человеком. Никогда.
Ник резко потянулся к компьютеру и включил его. Какой смысл зацикливаться на том, что нельзя изменить? У него была работа.
Он стал погружаться в дела.
Как долго работал, он не знал. Он заметил только, что его помощница нервно прокашлялась у двери.
- Синьор Фальконе, к вам посетитель.
Ник оторвался от компьютера и поднял голову. Его охватило чувство дежавю. Всего сорок восемь часов назад его помощница объявила о появлении знаменитого графа ди Мантенья, который пришел, чтобы взорвать его мир.
- Кто? - коротко бросил Ник.
