Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Ты хорошо его выдрессировала, – заметила Изабелла.
Надя пожала плечами.
– Жаль, что моим единственным достижением стало то, что он научился класть бумажное полотенце на столешницу. Жаль, что он так и не научился не изменять и любить меня. Не научился всем тем вещам, которые в некотором роде важны, когда ты собираешься жениться.
Ее глаза наполнились слезами, и она опустила голову, чтобы ее сестра и лучшая подруга не заметили их и не пришли к тому же выводу, который продолжал звучать у нее в голове: жалкое существо.
– О боже, – воскликнула Стиви, подходя к ней с широко раскрытыми объятиями. – Иди сюда, mi amor.
Надя нуждалась в объятиях со вчерашнего вечера. Именно поэтому она побежала домой к своим родителям. Как они не могли понять, что ей просто нужны любящие объятия?
Она уютно устроилась в руках Стиви. Ее подруга, должно быть, только что вымыла свои длинные каштановые волосы, потому что они все еще были влажными и пахли лавандой и легким запахом дезинфицирующего средства. Может, это были химикаты для борьбы с вредителями, которые она продавала с апреля. Отец Стиви был родом из Кореи, а мама – латиноамериканкой, родившейся и выросшей в Юте. У нее были перуанские корни, но она не очень хорошо говорила по-испански. Стиви выросла, говоря, как по-корейски, так и по-английски, но подружившись в седьмом классе с Надей и Мэди, она пугающе быстро выучила испанский. Она умела пользоваться нежностями и ругательствами, самыми важными словами на любом языке.
Изабелла с тоской наблюдала за ними, но не присоединилась к медвежьим объятиям. Несмотря на все представления латиноамериканских семей о том, что они экспрессивные и любящие, ее семья иногда была ужасно холодной и эмоционально недоступной.
– Расскажи нам все, – велела Стиви, взяв ее за руку и подведя к дивану.
Но Надя покачала головой и сказала:
– Я знаю, что от меня воняет, как от козла. От нервов я сильно потею со вчерашнего вечера, и никакой дезодорант больше не помогает. Дай мне несколько минут, я вернусь и все тебе расскажу. Почему бы нам не заказать еды?
По привычке она обратилась к своей сестре с этой просьбой.
– Заказ уже в пути, – ответила Изабелла, и, хотя она скрестила руки на груди, ее голос оставался нежным. – Я не успела сама ничего приготовить, но сделала заказ перед тем, как сесть в машину. Он должен прибыть раньше, чем ты успеешь оглянуться.
Кормить людей, особенно свою семью, было сверхспособностью Изабеллы.
Семье Паласио нелегко было проявлять сентиментальность, но они показывали свою любовь другими способами.
Надя направилась в душ, слегка побаиваясь того, что может там найти. Вырванную страницу блокнота с нацарапанной запиской? Надпись губной помадой на ее зеркале со следами губ Брэндона? Дорожку из лепестков роз, ведущую к их кровати, и его, обнаженного под одеялом?
Он все это проделывал в прошлом, после ссор, во время которых она клялась никогда не принимать его обратно. Она всегда нарушала свою клятву.
Но на этот раз столешница в ванной была пустой. В шкафчике за зеркалом ничего не было. И кровать была тщательно застелена, как будто он хотел доказать, что на этот раз не будет ждать под одеялом. Она испытала некоторое облегчение, но, помимо всего прочего, разочарование в себе, потому что, несмотря на все произошедшее, она все еще надеялась.
Не было никакой надежды найти выход из этого разрыва. На этот раз пропасть между ними была реальной. Непоправимой. Непреодолимой.
По крайней мере квартира и все, что в ней находилось, принадлежало ей. Она все это купила сама.
Почему она не заметила признаков и не избавила себя от страданий? Нет. Она не была виновата, что он ей изменял. Но то, что она допустила, чтобы все дошло до этого, было ее виной. Брэндон был трусом. Он намекал на то, что не хочет жениться и заводить семью, а она его игнорировала. Она видела намеки и отмахнулась от них.
Даже соседка, с которой они изредка обменивались лишь парой слов, знала.
Надя открыла кран, позволяя своим слезам, сожалению и стыду смешаться с водой и исчезнуть в водостоке.
К тому времени, как у нее закончились слезы, она уже все распланировала.
Надя выключила воду и вышла из душа, приветствуя резкий холод плитки под ногами, от которого по телу побежали мурашки. Она надела комплект кружевного нижнего белья только для себя. Ей не нужно было производить впечатление, соблазнять или развлекать кого-либо. Она сделала это только для себя, чтобы почувствовать себя красивой в сложившихся обстоятельствах. Затем накинула свой самый пушистый халат, который вытащила из недр переполненного шкафа. Такой же халат Брэндона все еще висел на вешалке. Он никогда не надевал его, потому что она настояла на том, чтобы надеть их после свадьбы. Берегла халаты для свадьбы, когда он даже не мог оставаться верным?
Как досадно, она-то думала, что имя «мистер Льюис», вышитое над его сердцем, станет для него достаточным стимулом, чтобы довести план до конца.
Надя расчесала свои вьющиеся волосы и позволила им струиться по спине вместо того, чтобы завязать их в пучок, как всегда делала субботними вечерами, готовясь к воскресному позднему завтраку. К черту поздний завтрак!
Все эти выходные она намеревалась провести в постели, зализывая свои раны, а затем в понедельник вернуться на работу с новыми силами, чтобы покорить мир.
Разве не так Надя всегда решала свои проблемы? Позволяя себе немного погоревать или зализать раны, она затем шла и надирала всем задницы.
Но она устала.
Надя была благодарна Стиви и Изабелле за то, что они приехали к ней. Она услышала звонок в дверь и приглушенный гул голосов. Почувствовала аромат вкусной мексиканской кухни. Но в какой-то мере Надя желала, чтобы они позволили ей разобраться со своими проблемами самой. Она не знала, как рассказать им обо всем, что произошло с Брэндоном. Ей было ужасно стыдно.
Сделав глубокий вдох, она открыла дверь спальни.
Прохладный воздух был лучшим тоником для лица из всех существующих. А потом она увидела зажженные свечи, услышала расслабляющую музыку, доносящуюся из динамика на стойке, увидела еду, аккуратно разложенную на маленьком столике в гостиной, пушистые подушки вокруг и фруктовый коктейль в бокалах без ножек с широким горлышком.
– Это… – спросила она, указав на напиток.
– Веселье и свежесть в одном бокале, да, – не глядя, ответила Изабелла, пока заканчивала наводить порядок на кухне.
Брэндон всегда высмеивал винный шпритцер, смесь из розового вина, содовой и замороженных фруктов. Он называл это дрянью. Но Надя
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
