что эти щёголи скворцы, которые боятся всего на свете.
— Ты уже целый месяц рассказываешь нам про них, — сказал мама. — Может, хватит?
— Они вос-хи-ти-тель-ны! — сказал папа, нарочно подразнивая маму. — И какие элегантные! Словно воздушные гимнасты из цирка. Вот, вот, смотрите, опять! Вот это маневр!
— Господи, — восклицала мама, — я не выдержу этого!
— Это только начало, — говорил папа, смеясь. — В следующем году я сделаю ещё два великолепных скворечника, точнее стрижатника, и тогда они буду повсюду!
— Нет, я точно не выдержу, — качала головой мама, отпивая свой кофе. — Ты просто помешался на этих стрижах!
— Я просто воздаю им по заслугам! — говорил папа, размахивая руками. — О, смелые птицы, вперёд!
Всё дело было в том, что после того, как скворцы отказались жить в папином скворечнике, и он был настолько опечален, что собирался снять этот «злополучный шедевр» и «предать его огню», домик облюбовали стрижи. Когда Варя впервые заметила их и сказала об этом папе, тот от радости пустился в пляс, а после бросился проверять, действительно ли они там поселились и не улетят ли как те «крылатые поросята», что прилетали раньше. Но стрижи обосновались надолго, и с утра до ночи носились над участком, выполняя в ярком летнем небе замысловатые фигуры высшего пилотажа, крича победоносно и радостно. Папа был в восторге. Теперь стрижи были его самыми любимыми птицами, и он прочитал о них всё, что смог найти у себя в библиотеке. Когда же стали слышны крики малышей внутри домика, он был просто вне себя от счастья. Первый выводок вот-вот должен был слететь и птенцы уже высовывались из домика, встречая подлетающих родителей громким писком. Теперь, даже полуденный кофе теперь пили только на улице, поставив стол на лужайку рядом с сосной, так, что бы можно было видеть домик. Деловито сновавшие туда-сюда стрижи-родители проносились над самыми головами ребят, обдавая их тугими дуновениями ветра, от которых мама шарахалась, боясь, что они в неё врежутся. Но они никогда не врезались, и, кажется, сами забавлялись этой игрой.
— Ты только представь, что будет, — восторгался папа, — когда полетит молодняк. Это будет удивительное зрелище!
— Я буду пить кофе отдельно, — жаловалась мама, ища поддержки у ребят, но им тоже нравились проделки отважных птиц и они смеялись и перемигивались с папой. — Они в меня врежутся!
— Смотрите, опять! — показал на быстро приближающуюся чёрную точку Серёжа.
— Воздух! — скомандовал папа.
— Безобразие, — испуганно сказала мама, и втянула голову в плечи. — Я начинаю скучать по скворцам.
Очередной пикирующий стриж стрелой сорвался с неба, пронёсся на жуткой скорости между сидящими за столом людьми, свечой взмыл к скворечнику и остановился точно у входа, под ликующий писк голодных птенцов.
— Вот это я понимаю — расчёт! — гордо сказал папа, как будто бы он сам принимал участие в полёте. — Ас!
— У меня голова кружится от этих полётов, — сказала мама. — Варя, передай мне, пожалуйста, воду.
— Да что там ещё два домика, — бушевал папа. — К следующему году я сделаю целое общежитие. Целый улей для стрижей! У нас будут жить сотни, тысячи таких молодцов!
— Тогда сделай, пожалуйста, и мне домик, но где-нибудь подальше отсюда, потому что я буду жить там, — сказала мама отчаявшись. — Как им не страшно летать так быстро?
— Они созданы для полёта! — сказал папа. — И как настоящие лётчики, они ничего не бояться.
— Даже темноты? — спросила Варя.
— Даже темноты, — ответил папа. — Просто они ничего не видят в темноте, и поэтому ночью не летают. Интересно было бы попробовать прикрепить им на крылья маленькие фонарики и посмотреть…
Папа задумчиво почесал нос.
— Не вздумай даже пытаться! — заволновалась мама. — Не хватает только, что бы у нас по ночам летали стрижи с фонариками!
— Было бы здорово, — сказал Серёжа.
— Вы шутите, да? — злилась мама. — Это вы нарочно всё придумали со своими стрижами! Признайтесь?! Ой, ой! Опять, опять! Летит!
— Воздух! — закричала весёлая троица, и мама снова пригнулась к чашке и зажмурилась.
— Ну, что, — сказал папа, когда всё было убрано со стола и сам стол отнесли на веранду. — За английский?
— Да! — захлопала в ладоши Варя. — Мультфильмы, мультфильмы!
— Обязательно, — сказал папа, — а потом, маленький фильм.
— А про что фильм? — спросил Серёжа.
— Про дельфинов, — сказал папа. — Вам понравится.
— Хм, — сказала мама. — Я очень надеюсь твоя новая методика принесёт результаты, потому что то так, как вы там занимаетесь… Сомневаюсь, что из этого выйдет что-то путное. От вашего обучения окна звенят!
— Ну и что, — сказал папа. — Что в этом плохого? Кто сказал, что уроки должны быть скучными? У ребят отличные успехи.
— Я скоро проверю их успехи, — с достоинством ответила мама. — Но вы так хохочете, что я просто не представляю, как можно хоть что-то выучить в такой обстановке.
— Это же не математика, — сказал папа. — Языки нужно учить весело!
— Надеюсь, что так, — сказала мама. — Потому что если я увижу, что толку от этих занятий нет, я возьмусь это в свои руки.
— Кажется, — сказал папа, — мы разозлили директора школы. Бежим!
Троица схватилась за руки побежала в дом. Степашка, с громким лаем, помчался следом.
Счастливчик, дремавший в своей коробке, приподнял голову и радостно пискнул при виде ребят, со смехом ввалившихся на веранду.
— Счастливчик, хороший мой! — сказала Варя, обнимая малыша. — Давай играть!
— Только недолго, — сказал папа. — Директор может нагрянуть в любую секунду! Наиграетесь после обеда.
— Хорошо, — сказала Варя.
Счастливчик потянулся и выкарабкался из коробки. Его толстое брюшко смешно выпирало, и он шёл немного вразвалочку.
— Он стал похож на енота, — сказал папа, — определённо. Если не брать в расчёт его глаза, шерсть и уши.
— Это плохо? — спросила Варя.
— Нет, — ответил папа. — Еноты милейшие существа. Они очень любопытные и ловкие.
— А он будет нас слушаться?
— Я сомневаюсь, что он будет такой же послушный как Степашка, — сказал папа, — но, при правильном подходе, я думаю это вполне реально.
— А какой нужно подход? — спросил Серёжа. — Мы же не знаем кто он такой.
— Это неважно, — сказал папа. — Любое живое существо ценит и отлично понимает ласку и заботу. Посмотрите на него. Он рад нас видеть и хочет поиграть. Он не боится нас и доверяет. Если мы не будем его обижать, ругаться на него или бить, как делают некоторые злые и глупые люди, то он вырастет ласковым и ручным. И мы найдём с ним общий язык.
— Мы никогда не будем тебя обижать, — сказала Варя, гладя довольно жмурящегося Счастливчика.
— Видишь, — сказал папа, — он всё понимает.
— А мы будем учить его командам, как Степашку? — спросил Серёжа.
— Почему нет, — сказал папа. —
